Дыхание снега и пепла

– Вообще-то я ее даже читала, – отозвалась я. – Я, знаете ли, неплохо читаю.

Он проигнорировал мою ремарку, его глаза победно засверкали.

– Воистину. В таком случае, я уверен, вы читали послание Святого апостола Павла Тимофею, в которых он говорит, что женщина должна молчать…

Я уже сталкивалась со взглядами апостола Павла прежде, но свои у меня тоже были.

– Подозреваю, что апостол Павел тоже встречал женщину, которая смогла его переспорить, – сказала я не без злорадства. – Проще заклеймить весь женский пол, чем доказать свою точку зрения. Я думала о вас лучше, мистер Кристи.

– Но это богохульство! – возопил он, явно шокированный.

– Вовсе нет, – возразила я. – Если только вы не хотите сказать, что апостол Павел и есть Господь Бог. А если и хотите сказать, то тогда вы сам богохульник. Но давайте не будем заниматься демагогией, – добавила я, заметив, как его глаза начали наливаться кровью. – Дайте-ка я… – Я встала со стула и сделала шаг вперед, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Кристи. Он так резко попятился, что врезался в стол и опрокинул его. Корзинка с рукоделием Мальвы, кувшин молока и оловянная тарелка – все это с грохотом полетело на пол.

Я живо наклонилась и подобрала корзинку как раз вовремя, чтобы спасти ее от молочного потопа. Мистер Кристи так же стремительно схватил тряпку с очага и стал промакивать ею молоко. Мы чудом не столкнулись лбами, но все же замешкались, и я, потеряв равновесие, тяжело упала прямо Кристи на грудь. Он рефлекторно ухватил меня за руки, уронив тряпку, но тут же с отвращением оттолкнул. Я стояла на коленях, покачиваясь. Он тоже был на коленях и тяжело дышал, теперь уже на безопасном расстоянии от меня.

– Правда заключается в том, – сказала я жестко, тыкая в него пальцем, – что вы боитесь.

– Нет!

– Именно так. – Я поднялась на ноги, поставила корзинку на стол и аккуратно накрыла тряпкой молочную лужу. – Вы боитесь, что я причиню вам боль. Но я не стану, – заверила его я. – У меня есть средство, которое называется «эфир», – оно заставит вас уснуть, и вы ничего не почувствуете.

Он моргнул.

– Возможно, вы боитесь, что потеряете несколько пальцев или оставшуюся подвижность.

Он все еще стоял на коленях у очага и изумленно глядел на меня.

– Я не могу со всей уверенностью гарантировать вам, что этого не случится. Не думаю, что вероятность велика. Однако человек предполагает, а Бог располагает, не так ли?

Он очень медленно кивнул, но ничего не ответил. Я сделала глубокий вдох, пользуясь передышкой.

– Думаю, мне удастся вылечить вас, – сказала я. – Не могу гарантировать этого, всякое случается. Инфекции, несчастные случаи, непредвиденные обстоятельства, но…

Я протянула ладонь, указывая на скрюченную кисть. Завороженно двигаясь, как мелкая птаха под взглядом змеи, он вытянул руку и позволил мне взять ее. Я сжала его запястье и помогла Тому подняться. Теперь он стоял напротив меня, по-прежнему позволяя держать себя за руку. Я взяла ее обеими ладонями и отогнула обездвиженные пальцы чуть назад, осторожно потирая большим пальцем утолщенный ладонный апоневроз, стягивающий сухожилия. Я хорошо чувствовала его, могла в точности представить себе, как именно подойду к проблеме: где нажму скальпелем, как разойдется загрубевшая кожа. Я знала длину и глубину зигзагообразного разреза, который освободит его руку и вернет ей подвижность.

– Я делала это прежде, – мягко добавила я, нажимая сильнее, чтобы прощупать кости. – И с Божьей помощью смогу сделать снова, если вы мне позволите.

Он был всего на пару дюймов выше меня, глаза Тома были стального серого оттенка и вглядывались в мое лицо со смешанным выражением страха и подозрения – но в их глубине скрывалось и что-то другое. Внезапно я услышала его дыхание, медленное и спокойное, теплое на моей щеке.

– Ладно, – сказал он наконец хрипло. Том Кристи отобрал свою ладонь – но не резко, а даже как-то неохотно – и стоял, баюкая ее второй рукой. – Когда?

– Завтра, – сказала я. – Если погода будет хорошей – мне нужно будет много света, – объяснила я, заметив озадаченность в его взгляде. – Приходите утром и не завтракайте.

Я подхватила аптечку, присела в неловком реверансе и вышла, ощущая себя довольно странно. Алан Кристи радостно помахал мне на прощание и продолжил точить.

* * *

– Думаешь, он придет?

Мы уже позавтракали, но Тома Кристи не было видно. После ночи, полной бесконечных тревожных снов об эфире и хирургических ошибках, я и сама уже не знала, хочу ли я, чтобы он согласился.

– Он придет. – Джейми читал «Газету Северной Каролины» четырехмесячной давности, одновременно доедая коричный тост, приготовленный миссис Баг. – Гляди-ка, они напечатали письмо губернатора лорду Дартмуту, в котором он называет нас всех шайкой мятежных, подлых, вороватых ублюдков и просит генерала Гейджа прислать ему пушек, чтобы нас припугнуть. Интересно, Макдональд в курсе, что оно стало общественным достоянием?

– В самом деле? – переспросила я отсутствующе. Я поднялась со стула и взяла маску для эфира, на которую пялилась весь завтрак. – Что ж, если он придет, мне лучше быть готовой.