Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны

Ветер трепал края юбки погибшей, слегка обнажая длинные изящные ноги, обутые в кожаные башмаки. Пара таких же длинных рук неподвижно лежала по бокам. Она была высокой, но не выше Брианны. Подумав об этом, я инстинктивно посмотрела в сторону опушки, где среди ветвей мелькали яркие волосы моей дочери. Я сняла с тела передник и накрыла им голову и торс. Руки погибшей были красными, с огрубевшими от работы костяшками пальцев, с мозолистыми ладонями, однако, судя по упругости бедер и стройности силуэта, ей было не больше тридцати – скорее всего она была даже моложе. Никто не смог бы теперь сказать, была ли она красивой.

Я покачала головой в ответ на замечание Джейми.

– Не думаю, что огонь стал причиной ее смерти. Посмотри, ноги целиком остались нетронутыми. Возможно, она упала в очаг. Волосы загорелись, а потом пламя перекинулось на платье. Она должна была лежать очень близко к дымоходу, чтобы искры попали на нее. Пламя занялось, и через некоторое время горела уже вся эта чертова хижина.

Джейми медленно кивнул, не отводя глаз от мертвой.

– Да, похоже на правду. Но тогда что их убило? Другие чуть опалены, но никто не обгорел, как она. Однако все, видимо, были мертвы еще до того, как хижина загорелась, иначе попытались бы выбраться наружу. Может, это была какая-то смертельная болезнь?

– Не думаю. Дай-ка мне еще раз взглянуть на остальных.

Я медленно прошла вдоль ряда неподвижных тел, останавливаясь возле каждого, чтобы заглянуть под сделанные на скорую руку саваны, что скрывали их лица. Существовало бесконечное число болезней, которые в эти времена могли очень быстро повлечь за собой смертельный исход. Отсутствие антибиотиков и возможности ввести в организм жидкость другими способами, кроме орального и ректального, делали свое дело: обычная диарея могла убить за сутки.

Мне приходилось видеть такие вещи довольно часто, их было легко распознать. Любой доктор справится с диагнозом, а у меня за плечами было более двадцати лет практики. Я то и дело сталкивалась в этом веке со случаями, которых не встречала в своем времени, – в особенности это касалось ужасных паразитарных заболеваний, которые в Новый Свет приносили рабы, привезенные из тропиков. Однако не было такого паразита или известных мне инфекций, которые могли бы оставить подобные следы на жертвах.

Все тела – сгоревшая женщина, старуха и трое детей – были найдены внутри пылающей хижины. Кенни вытащил их наружу буквально за секунды до того, как обрушилась крыша, а потом сразу отправился за помощью. Все были мертвы до того, как начался пожар; несчастные, по-видимому, скончались примерно в одно и то же время, поскольку, надо полагать, огонь перекинулся на дом вскоре после того, как женщина замертво упала в очаг.

Погибших аккуратно уложили рядом друг с другом под ветвями огромной красной ели, мужчины уже начали копать могилу неподалеку. Брианна стояла возле тела девочки, склонив голову. Я подошла и присела на колени возле маленькой жертвы, она опустилась около нее с другой стороны.

– Что это было? – спросила она тихо. – Яд?

Я удивленно посмотрела на нее.

– Думаю, что так. Как ты догадалась?

Брианна кивнула на посиневшее лицо ребенка и попыталась прикрыть ему глаза, но они вылезли из орбит, и веки не опускались, придавая мертвому взгляду выражение ужаса. Приятные детские черты были искажены предсмертной агонией, в уголках рта остались следы рвоты.

– Справочник герлскаута, – ответила Брианна. Она обернулась на мужчин, но все они были слишком далеко, чтобы услышать наш разговор. Уголок ее рта дернулся в горькой усмешке, и она отвела взгляд от тела, вытянув перед собой раскрытую ладонь. – «Никогда не ешьте странных грибов. Существует множество ядовитых видов, распознать которые может только специалист», – процитировала дочь. – Роджер нашел небольшую грибницу рядом с тем бревном.

Влажные, мясистые шляпки, бледно-коричневые с небольшими белесыми наростами, открытые тонкие пластинки со спорами, хрупкие ножки – такие бледные, что в густой еловой тени кажутся почти флуоресцентными. Их уютная, спокойная землистость скрывала затаившуюся внутри смертельную опасность.

– Пантерный мухомор, – сказала я скорее себе, чем ей, и осторожно взяла один гриб с ее ладони. – Или Agaricus pantherinus, как он будет называться, когда у кого-нибудь дойдут руки до того, чтобы их классифицировать. «Пантеринус», потому что они убивают быстро, как эта большая кошка.

Я увидела, как мурашки побежали по руке Брианны, поднимая дыбом золотисто-рыжие волоски. Она развернула ладонь вниз и высыпала смертельные грибы на землю.

– Кто в здравом уме станет есть мухоморы? – спросила она, вытирая руку об юбку с легким содроганием.

– Люди, которые не знают, что они ядовиты. Или люди, которые голодают, – ответила я мягко.