Дыхание снега и пепла. Книга 2. Голос будущего

– Ты думал о том, чтобы попробовать убедить лорда Джона… что американцы не так уж не правы? – спросила я немного неуверенно. – В общем, ты мог бы попробовать перетянуть его на твою сторону.

Сам лорд Джон не примет участия в надвигающейся войне, а вот Уилли может… на стороне проигравших. Конечно, воевать будет опасно на любой стороне, но факт остается фактом – американцы выиграют; и единственный способ убедить Уилли перейти на другую сторону – действовать через его названого отца, чье мнение он уважал.

Джейми фыркнул и обнял меня.

– Джона? Помнишь, что я сказал тебе о горцах, когда Арч Баг пришел ко мне со своим топориком?

– Они живут своими клятвами и умирают с ними.

По моему телу пробежала дрожь, и я прижалась к нему сильнее, находя утешение в монолитности его тела. Он был прав; я и сама наблюдала эту беспощадную родовую варварскую верность, но даже когда это происходило у меня под самым носом, было сложно их по-настоящему понять.

– Я помню, – сказала я.

Он кивнул, по-прежнему глядя на письмо.

– Джон такой же. Не все англичане таковы, но он такой. – Он посмотрел на меня, в его взгляде мешались досада и уважение. – Он человек его величества. Даже если сам архангел Гавриил появится перед ним и расскажет, что готовит будущее, он не оставит свою клятву.

– Думаешь? – сказала я уже смелее. – Я не уверена в этом…

Он удивленно приподнял брови, и я продолжила, подбирая правильные слова и немного запинаясь:

– Это… Я знаю, о чем ты говоришь – он человек чести. Но на этом все. Дело не в том, что он дал клятву королю. По крайней мере, это не та же клятва, которую приносили Колуму его люди, и не та клятва, которую дали тебе люди из Лаллиброха. Что имеет для него ценность и за что он готов отдать жизнь – это его честь.

– Ай, это так, – согласился он медленно, сосредоточенно сдвигая брови. – Но для солдата, такого солдата, как он, честь и долг неразделимы, ведь так? А долг связан с верностью королю.

Я выпрямила спину и потерла пальцем верхнюю губу, пытаясь облечь мысли в слова.

– Да, но я имею в виду немного другое. Для него важна идея. Он следует за идеалами, а не за людьми. Среди всех, кого ты знаешь, он может быть как раз тем единственным, кто поймет – это, возможно, первая война, где люди будут биться за идеалы.

Он прикрыл один глаз и озадаченно посмотрел на меня вторым.

– Ты говорила с Роджером Маком. Сама бы ты до этого не додумалась, саксоночка.

– Я так понимаю, что и ты с ним говорил, – парировала я, пропуская мимо ушей оскорбительную ремарку. К тому же он был прав. – Значит, ты понимаешь?

Он издал короткий шотландский звук, обозначающий неуверенное согласие.

– Я спросил его про крестовые походы – не думает ли он, что это тоже была война за идеалы? И он был вынужден признать, что идеалы играли не последнюю роль… как и деньги, как и политика. Я сказал, что так всегда было и так будет и в этот раз. Но ай, я понимаю, – добавил он поспешно, увидев мои раздувающиеся ноздри. – Что касается Джона Грея…

– Что касается Джона Грея, – отозвалась я, – у тебя есть шанс его убедить, потому что он одновременно рационален и не чужд идеалов. Тебе нужно убедить его, что честь заключается не в верности королю, но в следовании идеалам свободы. Это возможно.

Он издал еще один шотландский звук, на этот раз грудной и глубокий, полный сомнения. И тут меня осенило.

– Ты делаешь это не из-за идеалов, так? Не во имя свободы, равенства, самоопределения и прочего…

Он покачал головой.

– Нет, – отозвался он мягко. – И даже не ради того, чтобы быть на стороне победителей. Хотя это будет новый опыт, который внесет разнообразие в мою жизнь. – Он одарил меня неожиданной ироничной улыбкой, и я засмеялась, застигнутая врасплох его шуткой.

– Тогда почему? – спросила я очень мягко.

– Ради тебя, – ответил он быстро. – Ради Брианны и внука. Ради семьи. Ради будущего. Если это не идеал, то что тогда?

* * *

Джейми старался, как мог, в роли дипломата, но эффект от клейма Бобби оказался непреодолимым. Хотя мистер Уэмисс признавал, что Бобби приятный молодой человек, он не мог одобрить брак дочери с убийцей, независимо от того, что за обстоятельства привели к обвинению.

– Люди будут обращаться с ним дурно, сэр, вы это знаете, – сказал он, качая головой, в ответ на доводы Джейми. – Они не остановятся, чтобы расспросить, что да почему, если человека уже обвинили. Взять хоть его глаз… Я уверен, он ничего не делал, чтобы спровоцировать такое жестокое нападение. Как я могу позволить подвергать мою любимую Элизабет таким опасностям? Даже если ей удастся скрыться, что станет с ней и с ее детьми, когда его подстрелят на какой-нибудь случайной улице? – Он упрямо скрестил руки на груди. – К тому же, если в один прекрасный день он потеряет покровительство лорда Джона, он не сможет найти себе достойной работы, только не с этим клеймом на лице. Им придется побираться и нищенствовать. Я сам через это прошел, сэр, и все на свете отдам, лишь бы Лиззи не пришлось делить такую судьбу с кем-то другим.

Джейми потер лицо.