Дыхание снега и пепла

— Господи, — прошептал он. Его тело на секунду замерло на фоне темного неба, затем он сладостно выдохнул, обдав ее парами виски, и начал двигаться вместе с ней, снова напевая. Слава богу, было темно, хотя и недостаточно. Угасающий свет костра бросал на его лицо жутковатый отблеск, и на мгновение она увидела в нем того большого черного дьявола, каким назвала его Инга.

«Просто расслабься и наслаждайся этим», — подумала она. Солома бессовестно громко шелестела — но она шелестела и повсюду вокруг, под порывами ветра шумели кроны деревьев у скал, заставляя все происходящее сливаться в один невнятный гул.

Брианне удалось подавить стыд, и она уже начала получать удовольствие от того, что делал муж, когда он положил руки ей на поясницу, приподнимая ее.

— Обхвати меня ногами, — прошептал Роджер, кусая ее за мочку уха. — Закинь мне их за спину, на задницу, и заставь меня двигаться.

Движимая отчасти ответным возбуждением, а отчасти желанием выбить из него дух, сжав его тело, как мехи аккордеона, она раскинула ноги и подняла их наверх, скрестив на его ритмично поднимающихся и опускающихся бедрах. Он издал стон удовольствия и задвигался с удвоенной энергией. Возбуждение побеждало: она почти забыла, где находится. Отчаянно цепляясь за него и трепеща от наслаждения, Брианна выгнула спину, резко дернулась в спазме и начала содрогаться, прижимаясь к его жаркому телу. Она ощущала прикосновения ночного ветра к обнаженным ягодицам и бедрам — прохладные, похожие на крошечные электрические разряды. Дрожа и постанывая, она безвольно опустилась на солому, ноги по-прежнему крепко обвивали бедра Роджера. Опустошенная, она запрокинула голову и медленно, сомнамбулически приоткрыла глаза. Здесь кто-то был, она заметила движение в темноте и замерла. Фергус пришел забрать сына. Брианна услышала, как он тихо говорит по-французски с Германом, а потом удаляющиеся шаги по соломе.

Она лежала неподвижно с бешено бьющимся сердцем, ноги все еще были у Роджера за спиной. Последний тем временем достиг собственного финала. Его голова опустилась, и длинные волосы касались ее лица в темноте, как ниточки паутины.

— Люблю тебя… Боже, я люблю тебя, — проговорил он еле различимо и опустился медленно и нежно. Затем он выдохнул ей в ухо: — Спасибо. — И, тяжело дыша, обмяк сверху, впав в полубессознательное состояние.

— О, — ответила она. — Не стоит меня благодарить.

Брианна расцепила онемевшие ноги, не без усилий отделилась от мужа, кое-как укрылась и восстановила блаженную анонимность в их гнездышке из соломы. Джемми был уютно устроен между родителями.

— Эй, — позвала она неожиданно, и Роджер встрепенулся.

— Мм?

— Что за монстр был Иджер?

Он засмеялся, и звук был чистым и глубоким.

— О, Иджер был гигантским бисквитом. С шоколадной глазурью. Он падал на других монстров и душил их своей сладостью. — Он снова засмеялся, икнул и опустился на солому.

— Роджер? — позвала она снова секунду спустя. Ответа не последовало, и она протянула ладонь мимо безмятежно спящего сына, чтобы легонько коснуться руки Роджера. — Спой мне, — прошептала она, хотя знала, что он уже уснул.

Глава 7 Индейский агент Джеймс Фрэзер

— Джеймс Фрэзер, индейский агент, — сказала я, прикрыв один глаз, будто читала это с экрана. — Звучит как название фильма о Диком Западе.

Джейми на секунду остановился, прервав процесс стягивания чулок, и посмотрел на меня с сомнением.

— Правда? Это хорошо?

— Ну, герои фильмов никогда не умирают, так что да.

— В таком случае я за, — сказал он, изучая чулок, который он только что стянул. Он с подозрением понюхал его, потер большим пальцем тоненькую заплату на пятке, покачал головой и метко забросил его в корзину для грязного белья. — Мне придется петь?

— Петь? О! — ответила я, припоминая, что последний раз, когда я пыталась объяснить ему, что такое телевидение, то в основном использовала в качестве примера шоу Эда Салливана[26]. — Нет, петь не надо будет. И качаться на трапеции тоже.

— Что ж, уже неплохо. Я, знаешь ли, уже не так молод, как раньше. — Он встал и потянулся, издав легкий стон. Чтобы вместить его рост, потолки в доме сделали восьмифутовыми, но даже так его кулаки касались сосновых балок. — Боже, до чего был длинный день!

— Ну, он почти закончился, — сказала я, принюхиваясь в свою очередь к лифу платья, которое только что сняла. Оно сильно, но пока терпимо пахло лошадью и дымом. Нужно проветрить его немного, решила я, а там будет видно, обойдется ли оно еще некоторое время без стирки. — Я не могла качаться на трапеции, даже когда была молода.

— О, я готов заплатить, чтобы увидеть, как у тебя это получится, — отозвался он, улыбаясь во весь рот.

— Что вообще такое «индейский агент»? — спросила я. — Макдональд, кажется, считает, что этим предложением оказывает тебе огромную услугу.

Джейми пожал плечами, одновременно расстегивая килт.