Дыхание судьбы

Раздавшийся за спиной глубокий голос заставил ее вздрогнуть. Она обернулась и тут же узнала говорившего. Андреас Вольф… Его волосы стали короче, щеки чуть округлились, но взгляд темных глаз был таким же дерзким, как при их первой встрече у дома Франсуа. Что он здесь делает? Он выглядел так самоуверенно, словно хрустальный завод, а вместе с ним и весь городок принадлежали ему. По его белому халату она поняла, что он пришел из мастерских и собирался туда вернуться. Андреас смотрел на нее так пристально, с легкой улыбкой на губах, что она еле сдержалась, чтобы не отступить на шаг. Он был из тех мужчин, которые заполняют собой пространство, где бы они ни оказались, и сразу бросают вам вызов, из тех, кто пробуждает у других самцов безотчетное желание нанести удар, а у женщин — смутное влечение.

Ливия почувствовала замешательство. Должна ли была она напомнить ему, что они знакомы, ведь он наверняка забыл ее? Потом она вдруг заметила, что именно он держит под мышкой.

— Я искала его, — сказала она, показывая пальцем на вазу с тигром.

В его глазах мелькнуло удивление.

— А, вы про Diablo[65]… Я дал ему такое прозвище. Вы не находите, что у него угрожающий вид?

— Нет, мне он кажется скорее пленительным.

Он насмешливо улыбнулся.

— Придется его упаковать и отправить в Париж.

— Его кто-то купил?

— Да, и, как обычно, клиенту не хочется ждать.

Ливия была расстроена. Она была одержима этим зверем целых три недели и уже начала испытывать по отношению к нему легкое чувство собственности.

— Я бы очень хотела взглянуть на него поближе. Я приехала сюда только из-за него. Как вы думаете, это возможно? Прошу вас.

Она с досадой уловила в своем голосе нотку мольбы. Андреас стоял в задумчивости.

— Хорошо, идемте, — сказал он, разворачиваясь.

Она поспешно забрала свое пальто в гардеробе, растолкав нескольких посетителей. На улице ей пришлось догонять его бегом. Андреас шел вдоль зданий быстрым шагом. Он не счел нужным накинуть куртку, чтобы защититься от холода.

— Вы меня помните? — спросила она, немного запыхавшись.

— Разумеется, мадам Нажель, как я мог вас забыть?

Она почувствовала себя одновременно удивленной и польщенной.

— Но что вы здесь делаете?

— Работаю.

— Вы стеклодел? Я даже не думала…

— Да ладно, я сомневаюсь, что с тех пор, как мы случайно встретились возле вашего дома, вы хоть немного думали обо мне.

Он ошибался. Она даже разговаривала о нем с Франсуа. Внезапный визит боевого товарища его брата произвел на ее мужа такое сильное впечатление, что несколько дней он был задумчив и молчалив. Что касается Элизы, она тщетно пыталась скрыть свой гнев. Ливия считала поступок незнакомца шокирующим, но не лишенным некоторого шика.

Иногда она мельком вспоминала о нем. Его неясный силуэт настойчиво возникал в потаенных уголках ее души. Однажды ей показалось, что она увидела его стоящим под сводами площади Сен-Луи, и сердце ее забилось быстрее, но она обозналась и, неожиданно для себя, ощутила разочарование.

Андреас так резко остановился возле двери одного из зданий, окружающих двор, что она натолкнулась на него.

— Откройте дверь, у меня руки заняты, — сказал он, бережно держа в руках вазу, словно это был ребенок. — Она не заперта. Входите, не бойтесь…

На первом этаже находились две маленькие комнаты. В кухне, выходящей в палисадник за домом, в холодном дневном свете темнела основательная дубовая мебель. Выстроенные на посудных полках фаянсовые тарелки, раскрашенные в яркие цвета, оживляли помещение.

В комнате стоял запах овощного супа и выкуренных сигарет. Стол был усеян хлебными крошками. Стопка тарелок и наполовину пустых бокалов свидетельствовали о том, что здесь заканчивали есть впопыхах. Беспорядок нисколько не удивил Ливию. Несмотря на то что плавка стекла уже стала непрерывной, она знала, что ритм жизни стеклоделов очень долго зависел от необходимости поддерживать в печах необходимую температуру. Когда-то колокол созывал их на работу в любое время дня и ночи. Хрусталь был требовательным господином, который не собирался ждать.

— Не хотите ли освободить немного места?

Андреас явно намекал на ее нерасторопность. Она поспешила ему подчиниться, переставила стопку тарелок в раковину, и тогда он осторожно поставил вазу на середину стола и зажег лампу. В ту же секунду тигр прыгнул. Сияние хрусталя вобрало в себя всю энергию комнаты. Неуловимая подвижность изображения и точность работы гравировщика придавали зверю магнетическую силу.

Словно зачарованная, Ливия расстегнула пальто и поискала глазами, куда бы его положить, но стулья были завалены книгами и одеждой. Она положила его вместе с сумкой на табурет, после чего с благоговением подошла к произведению искусства. Эта область давно ее привлекала, но она всегда имела дело только с венецианским cristallo, который, по сути, не был настоящим хрусталем.