Дыхание власти

Вырытый на внутренней территории среди больших деревьев пруд со своего самого крутого берега принял разгоряченное тело в самом глубоком месте. Сергей приник ко дну, гладя выстеленное плоскими камнями и посыпанное песком дно. Старая вода уходила в землю, не застаиваясь, а шланги малым напором наполняли новой из скважины, заполняя пруд, и не позволяя вырасти камышам и поселиться лягушкам. Расчет был таким, что солнце успевало нагревать новую воду.

Вынырнул на другом краю пруда, не торопясь выходить на берег. Засмотрелся на сверкающую четырехэтажную громадину. По стоимости дом из сэндвич-панелей без жесткого фундамента, собираемый почти вручную, получился как однокомнатная квартира в центре города. Еще полкомнаты можно было приплюсовать за облагораживание территории и модернизацию внутри дома: баня, бассейн, спутниковые тарелки со всей коммуникацией, пруд, скважина, двойной гараж на «боевой» джип и «семейный» мини-вэн, беседка, баскетбольная и волейбольная площадки. Первичным чертежом не предусматривались крыльцо и камин, но позволил себе дополнить чертеж и первым и вторым.

Семья много за семь лет от меня, таежного дикаря настрадалась, стесненная обстоятельствами и вынужденная менять приоритеты и мировоззрения. Так пускай хоть сейчас спокойно поживут. Люди, что пахали всю жизнь на безликую химеру системы, должны отдыхать и жить в условиях, а не доживать свой век, кляня все и вся. Вот почему внутри прежней страны рождается зачаток новой, той, что в скором времени расцветет и запахнет дивным ароматом, выращенная на компосте прошлого. На хорошем удобрении — хорошие всходы.

Вынырнув из пруда, побрел среди шепота трав и листьев высоких, вековых деревьев, что не позволил срубить, намечая планы постройки домов в угоду вековым деревьям и ландшафту, а не наоборот. Живописная местность получалась по всей территории поселка. Так и побрел по выложенной камнем тропинке к недавно созданному месту медитации — каменному саду.

Токаява, уезжая, сложил, как память о себе, как клочок иной культуры, в которую иногда полезно окунуться. Окунуться, но не растаять в ней безликой серой тенью, — размышлял Сергей.

Сема бежал к дому с Когтем на руках. Тигренок еще не выдерживал долгих утренних пробежек. Кошки вообще грациозны, стремительны, но не выносливы. Долгий размеренный бег не для них. Собаки выносливее, кони выносливее, но никто из них не выдержит темпа тренированного человека.

Животное не видит причины преодолевать себя, а в человеке Творцом заложено это умение, способность идти напролом, на одной только воле, через силу, на самый край. Но развивает это умение не каждый, далеко не каждый, — размышлял Леопард.

Коготь добежал до крыльца и рухнул на ступеньках, всем видом показывая, что иссяк. Сема оббежал не поставленный на ночь в гараж джип и пробежал дальше к бане. Там возле скважины прорыт колодец и три ведра студеной воды после пробежки на тело не помешают.

Солнце окончательно выползло из-за деревьев. Семейство Корпионовых, как именовали вчерашние бумаги, скрылось в доме, переодеваясь.

Разом выползли во двор, ближе к беседке, каждый, прихватив с собой что-нибудь из заготовленной Еленой снеди.

Круглый стол из моренного дуба укрылся светлой скатертью. Деревянный здоровяк любезно собрал на себе все свежее: молочную кашу, блины, хлеб, масло, молоко, мед, варенье, квас, расстегаи. Все в деревянной посуде, с деревянными ложками, кружками.

— Живая еда, живая посуда, — сказал Сергей, притащив в новый дом целый ящик вырезанных поделок бабушек, дедушек, что продавали свои поделки на толкучках на рынках. Металл присутствовал только в качестве ножа и… в новом цвете Ладушкиных локонов. Никто почти и не удивился подобной перемене. Скорпион сказал, что с новыми волосами в сестренке открылись новые возможности. По обыкновению, ему поверили.

Семья с веселым смехом расселась по резным деревянным стульям. Так чисто и откровенно могли улыбаться только близкородственные души. Никакой скованности и напряжения обстоятельств последних недель.

Все в прошлом, вот оно, настоящее и впереди только будущее, — думал Скорпион.