«Дыхание жизни» — пьеса «на двоих», для двух актрис «за пятьдесят», имея в виду, что молодость, о которой они вспоминают в наши дни, пришлась на конец 60-х. Одна приезжает в гости к другой, которая теперь в уединении живет на острове. Приезжает, чтобы поговорить о мужчине своей жизни. Который был у них один на двоих. То есть это разговор о мужчине их жизни, при том, что одна, если верить ее словам, никогда ему не изменяла, он был для нее — единственным, а молодость другой прошла в радостях молодежного протеста, то есть в вольных американских и английских компаниях, где нравы, известно, не были строгими. Но и для нее этот самый мужчина не был «проходным сюжетом».И вот — вечер встречи и ночь разговоров.
Драматургия / Стихи и поэзия18+Дэвид Хэйр Дыхание жизни
Действующие лица:
Фрэнсис Бил
Мадлен Палмер
Сцена первая
Раз жизнь такая, какая она есть, поневоле приходится мечтать о мести.
День. Квартира на втором этаже в большом каменном доме Викторианской эпохи на английском взморье. Из нескольких высоких окон в обшарпанных рамах с осыпающейся краской открывается вид на необъятное небо и на море, которого не видно. Слышны крики чаек. Комната наполнена серым, хмурым послеобеденным светом. Неестественно большая комната служит для всех целей: здесь и кухня, и гостиная, и кабинет. Под окнами вдоль стены тянется длинная скамья. Комната заполнена рядами высоких книжных полок, где хранятся научные исследования — плоды всей жизни Мадлен Палмер.
Мадлен открывает дверь квартиры. Ей за шестьдесят, у нее темно-рыжие волосы. За дверью стоит Фрэнсис Бил — светловолосая женщина, чуть моложе, чуть полнее, чуть мягче, чем Мадлен. На ней светло-бежевое плотно запахнутое пальто.
Фрэнсис. Вы позволите? Не помешаю? Я вам звонила. Я правда звонила.
Мадлен. Знаю, что звонили. Мне не надо напоминать. Я не так стара. Полагаю, что еще в состоянии запомнить телефонный звонок.
Фрэнсис. Я бы не стала врываться вот так, без звонка.
Мадлен. А если позвонили, значит, все можно?
Фрэнсис. Нет.
Мадлен. Предупредили — и все в порядке?
Фрэнсис. Так вот вы какая в жизни.
Мадлен. И что дальше? Так и будете там стоять целый день?
Может, снимете пальто?
Фрэнсис. Спасибо.
Мадлен. Пожалуйста.
Фрэнсис. Как будто время остановилось, правда?
Мадлен. Это вы о чем?
Фрэнсис. Разумеется, не о нас с вами. Я имею в виду это место. Ваш выбор просто поразительный. Я ведь тут никогда прежде не бывала.
Мадлен. Здесь край земли.
Фрэнсис. Да-а…
Мадлен. Мой последний причал. А что касается выбора, так просто здесь дешевле, так что никакой это не выбор.
Фрэнсис. Просто я хотела сказать, что Англия даже в такой глуши — все та же Англия.
Мадлен. Вы говорите так, будто не одобряете этого.
Так вы не хотите снять пальто и сесть?
Фрэнсис. Пока нет.
Я виновата, знаю. Это ведь моя идея. Но это был не минутный порыв. Должна вам сказать, что уже год, как я собираюсь к вам приехать.
Мадлен. Правда?
Фрэнсис. Да. Хотела поговорить о литературной этике.
Мадлен. Литературной этике?
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Об одном из ваших романов?
Фрэнсис. Нет, речь идет не о моих романах…
Мадлен. Тогда…
Фрэнсис. …дело в том, что…
Мадлен. Я всегда подозревала, что в один прекрасный день стану литературным персонажем.
Фрэнсис. Нет, вы не стали персонажем. Я хочу сказать, в любом случае это не роман.
К тому же, если бы вы и стали персонажем, то не представляю, как бы вы об этом узнали.
Мадлен. Не сомневаюсь, кто-нибудь мне сказал бы. По собственному опыту знаю, что всегда найдется кто-то, кто жаждет принести дурные вести.