Дым

Извинившись, они уводят мудака, я шагаю к девчонке, а та с ходу врезается в меня и прижимается так, что я на пару секунд перестаю дышать. На лестничную клетку высыпаются соседи, но я машу рукой, чтобы проваливали. Нечего тут глазеть.

— Он ничего не сделал тебе?

— Нет-нет, — бормочет, пока глажу ее волосы и целую везде, куда дотягиваются губы.

— А Лиса?

— Она наверху, играет в телефон. Не должна была ничего слышать.

Мои храбрые девочки.

Я смотрю в глаза Юны и проваливаюсь, теряюсь в бесконечной тьме, которая ярче света. Короткий поцелуй в губы — в нем гораздо больше чувств, чем в сотне слов признаний.

Юна дрожит, не знаю от холода или нервов, и я как раз собираюсь предложить зайти в квартиру, когда она вдруг, глядя мне за спину, подбирается. Если там снова этот мудак, я спущу его с лестницы так, что он больше никогда не сможет ходить!

— Добрый… вечер! — всхлипнув, Юна здоровается с какой-то странной женщиной, которую я раньше не видел.

— Не самый добрый, — не очень довольно отвечает та, — особенно когда отвлекают от важных дел.

Ни черта не понимаю, что происходит, но Юна бросает на меня короткий взгляд, а затем отходит в сторону, чтобы пропустить женщину вперед.

— Юна, — начинаю я, но продолжить не дают.

— Прости, Федь, мне нужно было побороть этих демонов самой. Она не задержится здесь.

Юна спешит в дом, предлагает Василисе Михайловне, как обращается к женщине, пройти, выпить чаю, но та от всего отказывается.

— Извините, что пришлось… но я просто не знала… Я бы не позвонила, если…

— Ты все правильно сделала.

Этот сюр творится у меня на глазах, и я ни хрена не могу разобрать.

— Я только не понимаю, зачем ему мы, — стерев оставшиеся слезы, говорит Юна.

— Его отца посадили. И, конечно же, заморозили счета, которые они на пару разоряли все эти годы. Матвей узнал про деньги. Те, что я перевожу вам. Решил присвоить их и шантажировать меня внучкой.

Мать твою.

— Мой сын больше вас не потревожит, — обещает таким тоном, которому опасно не верить. — Она выросла очень красивой девочкой, — меняет вдруг тему, и я, заметив спускающуюся из спальни Лису, невольно шагаю вперед.

— Ды-ды-дым! — кричит это счастье и бежит на всех парах, чтобы я снова поймал ее, снова закружил в воздухе, а она хохотала, как ненормальная. Правда, мне становится не по себе, когда понимаю, что за нами пристально наблюдают.

Я помогаю мелкой приземлиться на ноги, а та, заметив посторонних жмется ближе, но при всем не теряется.

— Пливет, — заявляет смело, — а ты кто?

И сейчас я первый раз вижу на лице железной леди хоть какие-то эмоции. Она не отвечает, только выгибает бровь.

— Малыш, это Василиса Михайловна, она наша гостья, — пытается очень аккуратно объяснить Юна, но за Лису уж точно бояться не стоит.

— Василиса, а это моя мама и Дым, — она тянет ручку, чтобы ухватить меня за ладонь, — он будет моим папой!

И, наверное, я отключаюсь, потому что больше ни хрена не слышу. Чувствую только крохотные пальцы в руке, вижу, как Юна провожает мадам, которая сама спешит уйти. Меня оглушает по всем фронтам. И даже Юне удается пробиться через эту завесу не с первого раза.

— Фе-дя! — зовет меня, и я наконец моргаю. Лиса уже убежала, чтобы разбросать по полу игрушки, а я чувствую, как по губам растекается глупая улыбка.

— Она назвала меня… — не могу произнести вслух, потому что не верится.

— Я слышала.

В темных глазах Юны столько любви. Кажется, она удивлена не меньше моего. Обнимает, пока мы вместе наблюдаем за мелкой, которая в один миг переворачивает всю жизнь.

— Мне не нравится, что ты действовала за моей спиной, — все же высказываю Юне, но прижимаю сильнее. — Обещай, что это последняя подобная импровизация. Мы вместе — я, ты и Лиса. Мы справимся с любой проблемой. Но вместе. Заметано?

Юна задирает голову, улыбается широко, искренне, а ее глаза снова блестят.

— Заметано, папаша.

А еще вчера я думал, что ничего лучше «я люблю тебя» от Юны не услышу.

Глава 30

Юна

Trading Yesterday — Love Song Requiem

Спустя два месяца

Предпраздничные дни никогда не были для меня особенными. Никаких подарков, никакой радости и суеты. Я всегда или училась, или работала, подменяя тех, кто спешил к любимым и безудержному веселью. Я — настоящая папина дочка, он в это время тоже находился в разъездах, чтобы заработать больше.

Нет, иногда, конечно, мне удавалось провести новогоднюю ночь не в одиночестве: был Матвей и его огромная компания друзей, где я не могла расслабиться ни на минуту, была Аська, правда, чаще всего под Новый год она мирилась с Семеном. Что-то, похожее на настоящее, иногда мелькало в моей жизни, но все не то. Наверное, именно поэтому я с пяти утра лежу в постели без сна и пытаюсь уложить в голове, что нужно успеть за три дня. А это очень много дел.

Уже сегодня очень много дел! И уже сегодня утро начинается с плача Лисы, которая наотрез отказывается собираться на утренник без Дыма, когда тот, как назло, задерживается после смены. И никакие уговоры успокоиться не помогают, ведь она, оказывается, сказала подружкам, что придет с папой-пожарным!