Дым без огня

Велдон вздрогнул и с размаха бухнулся на пол, в последний момент успев изменить траекторию движения своей пятой точки опоры. С нежным звоном из рук Томаса выпала непочатая бутылка вина, которую он все-таки умудрился разыскать среди стройных шеренг пустой посуды на столике. И оба мужчины уставились на меня круглыми и ошалелыми от удивления глазами.

Я немедленно покраснела. Ой, что это со мной? С чего вдруг я начала кричать и приказывать? И вообще, пусть бы Велдон садился. Подумаешь, мне-то чего?

— Однако, — пробурчал громила, с трудом поднимаясь с пола. Усмехнулся, обращаясь к Томасу: — Невеста у тебя больно нервная. То вазами кидается, то орет ни с того ни с сего. Надеюсь, на людей не кидается?

— Нет, — сухо ответил Томас, не сводя с меня внимательного взгляда. — Пока за этим замечена не была. — И уже громче, обращаясь ко мне: — Что за муха тебя укусила?

— Там гниет что-то под креслом, — попыталась объясниться я и тут же замолчала, осознав, как глупо это прозвучало.

— Чего?! — недоверчиво воскликнул Велдон. Недовольно покачал головой. — Нет, красавица, у тебя с головой точно беда. Что под моим креслом может гнить?

Вместо ответа я выразительно обвела захламленную неубранную гостиную многозначительным взглядом. И он еще спрашивает, что тут гнить может! Да я не удивлюсь, если под креслом целый могильник крыс и тараканов обнаружится!

Хотя нет, вряд ли. Аромат уж больно специфический. Как у увядающих цветов, густо смешанный с запахом все той же протухшей воды. Или меня сбила с толку проклятая ваза, которую я благополучно разбила в прихожей?

— Томас, кажись, твоя невеста поклеп наглый на меня и мою скромную обитель возводит, — обиженно заявил Велдон, вновь посмотрев на друга. — Ты это… Скажи ей что-нибудь. Я не свинья какая-нибудь. Ну да, неубрано у меня немного. Просто Раяна за всем не поспевает. Тут и еду приготовь, и одежду постирай. С утра до вечера крутится да крутится по хозяйству. На пыль уже времени не остается.

Кстати, получается, что у Велдона есть служанка. Та самая Раяна, о которой он уже не один раз говорил. Одна? Хм-м, как-то все это подозрительно. Молодой неженатый мужчина живет под одной крышей с женщиной, которая находится по отношению к нему в явно подчиненном положении? Ну, если она не единственная служанка в доме — то приличий это не нарушает. В противном случае попахивает сожительством, не иначе.

Естественно, вслух я ничего не сказала, вспомнив, что кому-кому, а мне уж точно не пристало рассуждать на столь тонкие материи. Как там в пословице говорится? В чужом глазу и соринку разгляжу, а в своем уже мост из бревен строить пора. Не сомневаюсь, что тот же Томас не преминет поднять меня на смех, если я осмелюсь заговорить на эту тему. Язвительности и сарказма ему точно не занимать.

— И ничем тут не воняет! — продолжил возмущаться Велдон, принявшись шумно дышать через нос. — Вообще ничем!

Я недовольно поджала губы. А вот обманывать нехорошо. Даже со своего места я продолжала ощущать неприятный запашок, исходящий откуда-то из-под кресла. Да, он не бил в нос, но я не сомневалась, стоит мне подойти поближе — как на меня опять накатит тошнота.

— Ишь ты, еще и морщится! — взвыл Велдон, который мое замечание воспринял чуть ли не как оскорбление личности. — Томас, ну скажи ей! Ничем тут не пахнет!

— Подожди, — негромко осадил его Томас. Неторопливо подошел к злополучному креслу и замер около него, задумчиво глядя на меня. Спросил: — Почему ты так уверена, что под креслом что-то гниет?

— Потому что пахнет! — Я даже подпрыгнула на месте, потрясенная, что необходимо объяснять настолько очевидные вещи.

Нет, тут явно происходит что-то очень и очень непонятное! Неужели они в самом деле не чувствуют этой тошнотворной вони?

— И запах, стало быть, доносится из-под кресла, — проговорил Томас, не отводя от меня глаз.

— Да. — Я кивнула.

— Сильно пахнет? — зачем-то уточнил Томас.

Я в ответ скорчила красноречивую гримасу и выразительно передернула плечами.

— Ясно. — Томас медленно провел рукой по вытершейся от времени обивке кресла.

Я недоуменно моргнула. Странно, подушечки его пальцев при этом словно засветились. Но сразу все исчезло, и я почти поверила, что мне лишь почудилось.

— А ну-ка, Велдон, помоги мне отодвинуть эту махину! — вдруг приказал Томас.

— Что? — Его приятель ошарашенно помотал головой. — Ты чего, тоже с дуба рухнул? Этому креслу сто тысяч лет! Да оно развалится, если тронуть его.

— Напомни мне, оно ведь твое любимое? — поинтересовался Томас. — Не в нем ли восседает твоя драгоценная задница каждый вечер, как ты приходишь со службы?

— Томас! — возмущенно ахнула я, осознав, что действительно только что услышала весьма неприличное слово.

— Да, люблю его, — подтвердил Велдон, не обратив на мое восклицание никакого внимания и, в свою очередь, нежно погладил кресло по спинке, мечтательно добавив: — Здесь мой зад чувствует себя особенно мягко и удобно.