Дым и пепел

Он уже открыл было рот, чтобы выложить все это, не считая последнего довода, поскольку было бы неумно подавать боссу такие идеи, как Чи-Би продолжил:

— У меня есть друг, который компилирует для PBS[8] мини-серии, посвященные Месяцу черной истории[9]. Поэтому я попросил его об одолжении, и он дал моей бывшей жене крупную роль. Она забирает с собой обеих девочек в Южную Каролину. Съемки заканчиваются в двадцатых числах декабря. К тому времени вы должны принять окончательное решение.

Пауза затянулась.

— У вас что-то еще? — поинтересовался Честер.

«Например, нашествие из другого мира или скопление злых сил?»

— Э-э, нет.

— Хорошо.

— Окончательное решение. Вот, значит, как!

Тони помедлил. Одна его рука лежала на двери, ведущей на стоянку. Он застыл, потому что внезапно вспомнил мать, сидящую за кухонным столом и накручивающую волосы на похожие на косточки разноцветные валики. Домашняя перманентная завивка. Средство для этого окончательного решения жутко воняло. Он это помнил, потому что оно называлось «Тониз». Мать, бывало, дразнила его, предлагала стать парикмахером.

Позже, примерно тогда, когда сын достиг зрелости, его отец перестал считать шутки насчет парикмахера смешными. Он предпочитал игнорировать отчаянно гетеросексуальную роль Уоррена Битти в «Шампуне»[10].

Папаша давно перестал быть проблемой для Тони. Они не разговаривали уже лет десять.

А вот отец Брианны…

Дверь рывком исчезла из-под его руки. Тони качнулся вперед и врезался во что-то плотное, оказавшееся на его пути к стоянке.

Такое столкновение было знакомо Фостеру, как и черная кожаная куртка, в которую он вцепился обеими руками.

— Ли!.. — Тони сделал два быстрых шага назад и посмотрел на свои руки, все еще вытянутые.

«Ну да. Надо выпустить чужую куртку».

— Тони.

Всего одну секунду Фостер не был уверен в том, что Николас скажет дальше. Именно столько времени ему казалось, что на сегодня шоу закончилось, пора начаться реальности.

Через этот миг Ли снова натянул дружескую маску и спросил:

— Ты в порядке? Я не знал, что там кто-то стоит.

— Что ж, откуда тебе было знать? Вообще-то дверь не прозрачная, да и зрение у тебя не рентгеновское. — «Ты не мог ляпнуть что-нибудь другое, чтобы не казаться полным идиотом?» — Я как раз собрался уезжать.

— Конечно. Ты же сегодня ночью был во второй группе.

«Похоже, все об этом знают. Неужели мое расписание теперь вывешивается на всеобщее обозрение?»

Ли вынул шлем из-под левой руки, сунул под правую, но не сдвинулся с места.

— Итак, ты был здесь для того, чтобы…

— Встретиться с Чи-Би.

— Хорошо. В смысле, все прошло нормально?

— Да. Наверное. Мы все еще обсуждаем, как вела себя Брианна в…

«Вот черт! Никогда не говори про дом с привидениями в присутствии Ли!..»

— В том доме? — Актерская маска соскользнула с лица Николаса.

«Только если он не упомянет про него первым».

— Да. В том доме.

Ли на мгновение закрыл глаза. Густые ресницы легли на щеки, как бахрома на театральном занавесе, только темнее, не золотистая и без кисточек. Тони понял, что мысленно бессвязно что-то лопотал, но не смог остановиться.

«Мы не оставались наедине, так близко после… пребывания в том доме».

Мгновение парень надеялся на то, что Ли сейчас откроет глаза. Его актерская маска исчезнет, и они смогут разобраться с тем, что тогда случилось.

Николас должен был сделать первый шаг, потому что именно он рисковал карьерой. Это его лицо было напечатано на футболках. Их раскупали девочки-подростки и сорокалетние женщины, которым следовало бы вести себя осмотрительней. Тони недавно стал ассистентом режиссера. В профессиональном смысле всем было на него плевать.

Мгновение прошло. Ли открыл глаза и начал:

— Было здорово наткнуться на тебя и все такое, но мне надо в… — Он свел темные брови и взмахнул рукой, в которой не держал шлем.

— В гардеробную?

— Да, — Улыбка актера оказалась фальшивой, пусть и хорошо сыгранной. — Иногда меня подводит память.

— Старость — не радость, — Тони изобразил на лице то же самое.

— Да. — Улыбка Ли осталась прежней, но сожаление в голосе выглядело настоящим, — Наверное, ты прав.

Фостер прищурился, поглядел на крышу здания и попытался сосчитать, сколько людей стоит на краю. Сордж подал заявку на стэдикам[11], но бюджет одержат верх. Поэтому наверху должны были торчать только двое: Лия Бариетт, каскадерша, приготовившаяся падать, и Сэм Таппетт из группы страховки Дэниела. До двух сосчитать нетрудно. Тони смог бы это сделать хоть ночью, даже не разувшись. Так почему у него время от времени выходило трое? Нет, не каждый раз. Это еще имело бы смысл. Но иногда ему казалось… Нет, он был уверен в том, что видел трех человек.

«Третьим был не Генри.

Сегодня ночью — нет.

Если только Фицрой не отрастил на досуге внушительные рога и не научился сосуществовать бок о бок с простыми смертными, даже в некотором роде накладываться на них.

Добро пожаловать в удивительный мир неизведанного.

Опять дежавю.

Теперь вопрос: должен ли я что-нибудь предпринять? Если да, то что?»