Дым и тени

— Раньше мне пришлось кое-что испытать. Если бы я воспринимала все это так серьезно, как, по-твоему, должна была, то уже сидела бы в шкафу, с головой накрывшись одеялом, не в силах ничего предпринять. Я наблюдала за тем, как уничтожалась плодородная зеленая земля и люди вместе с ней. Поэтому, выражаясь словами, которые ты в силах понять, говоря на сленге этого мира, если ты считаешь, что я не отношусь к этому серьезно, то можешь поцеловать меня в сморщенную задницу!

В кухне слышалось ритмичное мурлыканье двух кошек, жужжание флуоресцентных ламп над раковиной, шуршание одежды шевельнувшегося Тони — и все. Не считая этого, там царила тишина.

Фостер чувствовал, что должен извиниться. Он сильно подозревал, что Генри ждал от него этого, но не собирался просить прощения. Парень не жалел о сказанном, потому что был прав. Арра играла с его памятью. Она допустила, чтобы Ли захватила тень. Волшебница знала, что злой колдун шпионил за ними, но не собиралась ничего делать, только играла в компьютерные игры. Если бы к нему не вернулись воспоминания, если бы он не привел с собой Генри, то она все еще сидела бы на своей сморщенной заднице.

Молчание продолжалось.

Генри обладал терпением хищника, мог ждать столько, сколько потребуется. Очевидно, то же самое относилось к Арре.

Тони расправил плечи, задрал подбородок и тихо сказал:

— Можно было бы ожидать, что, пережив завоевание одного мира, вы приложите чуть больше усилий, чтобы не дать повториться той же истории здесь.

Волшебница, стоявшая у плиты, обернулась и пристально смотрела на него до тех пор, пока Тони не начал перебирать свои недавние воспоминания лишь для того, чтобы убедиться: память все еще при нем.

— Я сказала «уничтожение», а не «завоевание», — наконец заметила она.

— Это ведь одно и то же, так? — пожал плечами Тони.

— Не всегда.

Арра нахмурила брови, и юноша почувствовал себя так же, как тогда, когда Генри направлял на него столь же интенсивную энергию. Арра как будто заглядывала ему под кожу.

— В данном случае не одно и то же.

Все еще хмурясь, она нагнулась и взяла чистую банку из контейнера для отходов рядом с холодильником.

— Найди крышку для банки.

«От чего умер ваш прежний раб?» Тони задал бы этот вопрос вслух, если бы не легкое опасение, что она и впрямь даст ответ.

Крышка оказалась на самом дне корзины, под дюжиной пустых смятых жестянок из-под кошачьего корма. Тони вытер крышку о джинсы. Арра положила на банку ситечко и вылила туда горячую, зеленовато-коричневую жижу.

Она протянула руку, Тони вложил в нее крышку и спросил:

— Разве это не надо слегка охладить, прежде чем закрыть?

— Ты эксперт по зельям?

— Нет, но…

— Тогда умолкни. Я пытаюсь сосредоточиться.

Она взяла закрытую банку обеими руками, глубоко вздохнула и запела. Это была вереница слов, состоящих как будто только из гласных, скрепленных парой «л».

Генри шагнул назад. Кошки встрепенулись, вышли из ступора, навеянного кошачьей мятой, и ринулись в спальню.

Жидкость начала светиться. Арра осторожно опустила банку на столешницу и разжала руки. Множество тонких светящихся линий крутились в зелье.

«Хорошо! Теперь оно выглядит волшебным».

Арра бросила на Тони такой взгляд, что тот испугался, не сказал ли он этого вслух.

— Вам лучше поторопиться, если хотите вовремя добраться до павильона, — сказала волшебница, передвинулась к раковине и стала мыть руки холодной водой. — Влейте это в вашего Ли, прежде чем погаснет последняя линия. Зелье должно привести его в порядок.

— Должно?

— Никогда не знаешь наперед, пока не попытаешься. Может, с ним все будет хорошо и без зелья. Или не будет.

— Это весьма обнадеживает.

— То ли да, то ли нет. У вас есть мой номер телефона. Можете дать мне знать, как все обернется.

— Я думал, вы отправитесь с нами.

— Нет. Я сделала зелье и на этом выхожу из игры.

Тони уловил выражение лица Генри и вспомнил, что у вампира почти всегда есть собственный план действий.

— Нельзя позволить тени, находящейся внутри Ли Николаса, доставить собранную информацию своему хозяину.

— Да какую информацию соберет актер, — фыркнула Арра, вытирая руки о голубое в клеточку кухонное полотенце. — Сейчас в моде яблочное мартини. Никотин помогает укрепить память, а не отбирает годы жизни. Если ты не можешь сохранить бессмысленное выражение лица двадцать четыре часа в сутки целую неделю, то ботокс позаботится об этих компрометирующих морщинах.

Тони очень не хотелось в этом признаваться — по крайней мере, когда речь шла о Ли…

— Она права, Генри. Тебе тоже нет необходимости отправляться со мной, — добавил он, когда Фицрой перевел взгляд с Арры на него. — Я очень ценю твою помощь, но ты уже поддержал меня всем, чем мог. Я позабочусь о Ли, а потом встречусь с тобой в твоей квартире.

— Где?

— Да, именно там. Знаешь, не хочу, чтобы ты думал, будто я кое о чем забыл. — Он постучал двумя пальцами по своему левому запястью.

Арра возвела глаза к потолку, потом кивнула в сторону Тони: