Дым и тени

При своих неслабых размерах Честер Бэйг хорошо знал, как оставаться незамеченным. Если Честер Бэйн означал бурю, то отсутствие Честера Бэйна означало спокойствие. Он молча стоял за открытой дверью и смотрел, как захлопывалась дверь, ведущая из производственного отдела.

Тони Фостер побывал в подвале.

* * *

Положительный момент в обнаружении трупа состоял в том, что остаток дня, каким бы паршивым он не был, уже просто не мог стать хуже. По крайней мере, такая существовала теория, но к концу смены Тони в ней разочаровался. Он хотел с кем-нибудь обо всем поговорить.

С кем- нибудь.

Ну да. Существовал только один человек, с которым об этом можно было поговорить.

Хотя он не жил в том квартирном доме уже почти восемнадцать месяцев, ключи у него остались. Он пытался вернуть их и оборвать последнюю связующую нить, но Генри лишь взглянул на него темными глазами и отказался забрать связку.

— У многих есть ключи к квартирам друзей.

— Да, но ты…

— Твой друг. Кем бы я ни был и кем бы я ни стал, я останусь твоим другом навсегда.

— Это… м…

— Знаю. Ужасно прозвучало.

В квартире было немного почище, чем когда в ней жил Тони, но больше ничего не изменилось.

— Генри?

— Я в спальне.

Генри обитал в самой маленькой из трех спален, ее было проще защитить фанерными листами и тяжелыми занавесками от света дня, но сейчас его там не было, поэтому Тони пошел дальше по коридору. Может, спал Генри и в самой маленькой спальне, но одежду он держал в гардеробной, примыкающей к главной. Для покойника у Генри Фицроя было очень много вещей.

Он застыл в дверях, наблюдая, как вампир прихорашивается перед зеркалом. Фольклор слегка напутал с подробностями. У вампиров были отражения, и, если судить по Генри, они проводили перед зеркалами немалую часть вечность.

— Штаны смотрятся отлично, но к твоим волосам не идет этот оттенок красного. Меняй рубашку.

— Уверен?

— Поверь мне. Я же гей.

— У тебя золотое кольцо в брови.

— Но оно ко всему идет.

— На тебе одежда из фланели в клетку.

— Это отголосок моей внутренней лесбиянки, — Тони показал на разбросанную по кровати одежду. — Попробуй голубую.

Генри стащил с себя рубашку, выдернул из кипы свитер кремового цвета и натянул его через голову.

— Или нет, — улыбнувшись, Тони отошел от двери, пропуская Генри, уже чувствуя себя намного лучше, и пошел за невысоким мужчиной. Чувствуя себя вернувшимся обратно на землю. И это что-то говорило об индустрии шоу-бизнеса, если для успокоения ему приходилось обращаться к вампиру. Или это что-то говорило о нем.

— Ты звучал растроенным по телефону.

И земля снова ушла из под ног. Когда представление окончилось, когда он ехал из студии, Тони не мог перестать думать о произошедшем. Он набрал номер Генри до того, как подумал, что ему стоит достать телефон и позвонить.

— Сегодня кое-кто умер на работе.

Тони притормозил в конце коридор и обернулся:

— Каскадер?

Какой каскадер? Но через секунду до Тони дошло, что Генри присутствовал на ночной съемке.

— Даниэль? Нет, эти ребята живучие, их не так-то просто сбить с ног. Даниэль в порядке. Это была жертва недели. Ну, в сериале, — быстро добавил он, когда глаза Генри расширились. — Каждую серию бывает труп. Он просто должен быть, логично? Это же фильм про детектива-вампира. Только теперь там оказался настоящий труп, — он нервно сглотнул, хотя при пересохшем рте это не помогло. — И я вроде как его нашел.

— Вроде как?

— Со мной был Мэйсон Рид. Он распахнул дверь ее гримерки, и она вывалилась… — он провел рукой по волосам. — Мертвая.

Генри прикоснулся прохладными пальцами к его локтю, довел до дивана, обтянутого зеленой кожей, усадил и плюхнулся рядом:

— Ты в порядке?

— Да…

— Но не думаешь, что должен быть.

— Дело не в том, что она мертва. Да, это плохо, но не это меня… не знаю, напугало, что ли, — он облокотился локтями на колени и начал переплетать пальцы, не глядя на них. Стараясь не вспоминать лицо Никки. — Перед тем, как ее голова ударилась об пол, на лице оставалось перепуганное выражение. Ты видел много трупов, Генри. Чего она могла испугаться? Нет, не отвечай. Что-то явно напугало Никки. Но она была в гримерке одна. То есть, конечно, она была одна, актеры едва влезают в эти каморки со своим раздутым эго. Но она была одна…

— Я многих оставлял одних в запертых комнатах.

— Но это был не ты, значит… — повернувшись, он предупреждающе поднял руку прежде, чем Генри успел ответить. — И без этих цитат вроде «есть многое на свете». Ты сказал, что это что-то вроде тебя. Что-то не от мира сего… — Не от мира сего. Не от этого мира. Черт! Почти.

— Тони?

— Такое чувство, будто я положил на стол последний кусок тоста и теперь не могу его найти. Точно знаю, что еще не съел, но его нигде нет, и это чувство незавершенности сводит с ума! — Тони вскочил на ноги, неспособный сидеть на месте, и подошел к окну. Прикоснувшись рукой к стеклу, он уставился на ночной Ванкувер. — Она не должна была умереть.