Читаем Дым и зеркала полностью

Дым и зеркала

Два пополудни. Иду по привычному ЛондонуИлиПо Лондону, что был привычным,Пока курсор не делитнул контакты,Смотрю на мужчину в галстуке и костюме,Кормящего грудью«Псион-органайзер», скрытый в кармане.(А интерфейс серийный, как металлический рот,Шарит по телу в поисках пропитанья.)Знакомое чувство…Паром дыханье мое в воздух уходит.В Лондоне нынче холодно, как в аду,И не скажешь, что только ноябрь…Глухо грохочут внизу поезда подземки.Странно: подземка нынче – почти легенда.Надо быть девственным или чистым душою,Чтоб поезд остановился перед тобою.(Первая остановка – на острове Авалон.Потом Лионесс, потом – Острова Блаженных).Возможно, получишь открытку…Возможно – нет.Ладно – ты смотришь в пропасть и понимаешь:Под Лондоном нет и не может быть поездов.Грею руки над люком.К ладоням взмывает пламя.Где-то внизу меня замечаетДемон с мягкой улыбкой.Он машет, он шевелит беззвучно губами –Так говорят с глухим,С иностранцем,С тем, кто стоит далеко.Безупречный талант! Одной только мимикой онИзображает Dwarrow Clone,Изображает софт, о котором и не мечтать:Альберт Великий, заархивированныйНа трех сидюках,«Ключи Соломона» для четырехТипов монитора.И – мимика,Мимика,Мимика!Туристы перегибаются через перила,В адские бездны глядят,На страдания осужденных.(Вот она, худшая, верно, часть вечных мук:Бесконечную боль еще можно снестиВ благородной тиши,Одиноко –Но при людях, жующих пончики,Чипсы, орешки!При людях, которым не очень и интересно!!!Они же, наверно, –Как звери в клетках зверинца,Бедные грешники…)По Аду носятся голуби.Пляшут в воздушных потоках.Голубиная память, возможно, им шепчет:Где-тоРядом – четыре льва,Вода не замерзшая, каменный истукан.Туристы сбиваются в группы.Один уже продал демону душуВ обменНа тридцать чистых дискет,Другой углядел среди грешниковДядюшкуИ орет:«Эй-эй, дядя Джозеф! Нерисса, ты погляди:Твой двоюродный дедушка Джо!Он умер, когда тебя не было и в проекте!Сидит в Трясине,До носа – в кипящей тине,В глаза и из глаз белые лезут черви –Да, детка, такой душевный был человек…На поминках мы все обрыдались!..Помаши дедуле, Нерисса!Ну, помаши!»Продавец голубей рассыпаетНатертые известью веткиПо каменным площадным плитам,Меж ними – хлебные крошки…Ждет.Приподнимает кепку навстречу мне:«Ну, сэр, как утрешний голубь?Вы, полагаю, довольны?»Я нахожу, что весьма,Золотой ему шиллинг бросаю.(Он его суеверно подносит к стальному браслету –Не от фейри ли золото? –После кладет в карман.)«Каждый вторник, – ему говорю. –Приходите ко мне каждый вторник».