Дым на солнце

Марико отвели на низкое возвышение, а шелковую подушку положили слева от императрицы. С помощью Сидзуко Марико опустилась на нее на колени, а слуги вынесли два небольших столика. На каждом были разложены различные закуски: круглые разноцветные дайфуку, окруженные съедобными цветами, которые выглядели очень заманчиво, миска замороженной хурмы, украшенная золотыми хлопьями, засахаренные бобы адзуки и крошечные квадратики паровых булочек пастельного оттенка. Сбоку в фарфоровой формочке лежало безупречно белое яйцо, все еще скрытое в скорлупе.

Это зрелище почти вызвало улыбку на лице Марико.

«Интересно, что бы сделала императрица, если бы я сняла скорлупу, как научил меня Ёси».

В тишине такие же столики были вынесены всем присутствующим дамам. Все это время Марико держала ресницы опущенными, позволяя своему взгляду незаметно скользить по комнате, изо всех сил стараясь казаться скромной и расслабленной одновременно.

«Невозможная задача».

Мягкий смех затанцевал по комнате.

– Ты словно маленький олененок, – сказала императрица с еще одной теплой улыбкой.

В Марико поднялась неуверенность. Она никогда не была одарена искусством беседы. Был ли комментарий императрицы комплиментом или критикой? Или, что еще хуже, это была критика, замаскированная под комплимент? Как лучше ей ответить? Заламывать руки – не слишком адекватный ответ, равно как и откровенная грубость.

Вот почему Марико всегда тонула среди других женщин, особенно девушек ее возраста.

– Если это угодно моей госпоже, я счастлива быть олененком. – Марико склонила голову.

Императрица рассмеялась.

– А если мне это не угодно?

Марико заколебалась. Она посмотрела налево, словно искала помощи. Многие из присутствующих женщин смотрели на нее с откровенным интересом, не отрывая взгляда, даже когда делали изящные глотки чая. И ничего не предлагая в качестве помощи. Некоторые из них даже хихикали в ладони.

Марико сделала успокаивающий вдох.

– Если это не угодно императрице, я счастлива не быть олененком.

Еще одна рябь веселья сорвалась с губ императрицы.

– Как тебе удалось так долго прожить среди группы дикарей с такими безупречными манерами? Похоже, ты относительно невредима после своего злоключения, – она сделала паузу, чтобы сделать глоток чая, – или внешность обманчива, как все говорят?

Марико зажмурила глаза, собираясь с духом. Затем она встретилась взглядом с императрицей, желая, чтобы ее лицо выглядело серьезным. Достойным доверия.

– Они не тронули меня, – твердо сказала она. – Их главарь запретил это. Я полагаю, он собирался обменять меня на что-то более ценное у моего отца, потому я должна была быть целой и невредимой.

– Тебе так повезло. – Императрица качнула головой, от чего драгоценные украшения в ее волосах засверкали, будто в предупреждении. – Как и принцу Райдэну.

Оказалось, что слухи, распространявшиеся среди знати, были правдивы. Императрица не питала нежных чувств к сыну наложницы своего мужа. Марико осознавала, что в этом случае правильнее всего будет молчать и постараться поменьше высказывать свое мнение. Не годится ей дурно отзываться о своем женихе, пытаясь заслужить расположение императрицы. Будь мать Марико здесь, она бы призвала дочь вести себя так же, как и все другие юные дамы при дворе, – кивать, улыбаться и бормотать себе под нос в знак согласия.

Марико попыталась улыбнуться. Императрица не ответила на этот жест. Любой намек на доброту в ее лице исчез.

«Чего она хочет? Что пытается сделать?»

Императрица, будто услышав мысли Марико, ответила:

– Я уверена, что тебе любопытно, почему я попросила о встрече с тобой еще до того, как тебя вызвали к моему сыну. Конечно, императору очень хочется встретиться с тобой. Он очень привязан к своему брату. – Ее украшения снова вспыхнули, как зеркала с острыми краями.

Марико поднесла к губам маленькую фарфоровую пиалу и сделала вид, что делает глоток чая. Ободок пиалы был окрашен жидким золотом, а чай был прекрасно заварен. Один только запах говорил об этом. Сердце Марико стучало в груди с такой силой, что ее рука дрожала, а чай в пиале плескался от края к краю.

«Чего она хочет от меня?»

– Принц Райдэн хорошо к тебе относился? – спросила императрица, таким тоном, будто узнавала о погоде.

Вздрогнув от вопроса, Марико толкнула пиалу к губам, и бледная жидкость обожгла ей язык. Она медленно отставила пиалу, ее разум как сито просеивал все возможные ответы, которые она могла произнести. И все возможные дальнейшие вопросы. Все безграничные варианты во всех направлениях.

«Прекрати это, сейчас же. Не позволяй себе выглядеть дурой. Если только это не самый выгодный путь».

– Принцу Райдэну пришлось со многим столкнуться за последние несколько дней после стычки с разбойниками в лесу Дзюкай, – тихо сказала Марико. – Но да, он был очень добр во время нашего путешествия сюда.