Дым небес

В Майский Канун Гора становится местом шабаша ведьм и викканок. Ведьмы собираются в эту ночь, чтобы отметить свой праздник Майи и Живы, а поклонницы викки празднуют здесь Бельтейн — ночь костров.

Кроме того, Девичья манит к себе и маньяков. Забредают сюда и наркоманы, и пьяные гопники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. Встречаются и девственницы-самоубийцы — треть всех попыток суицида на Девичьей горе происходит именно в Майский Канун. Каждый год хотя бы одна девушка пытается покончить здесь с собой, бросаясь с лысой вершины горы вниз.

Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот и завывания, наводящие ужас не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Девичьей.

Вот почему Вальпургиеву ночь так не любит местная милиция. Она денно и нощно охраняет все подступы к ней в последний день апреля, когда Девичья гора покрывается зелёной растительностью.

На контрольно-пропускном пункте перед шлагбаумом стоят два милиционера. Старший сержант спокоен, ему здесь не впервой. А вот младший сержант впервые на посту и явно чем-то обеспокоен. Каркнет вдалеке ворона — он вздрогнет, зашуршит что-то в кустах — он резко обернётся.

— Блин, откуда они здесь?

Из-за кустов выглядывает чёрный козёл, чуть поодаль прячутся две белые козочки. Старший объясняет:

— Да местные их здесь выпасают.

Вновь истошно каркает ворона. Младший дёргается:

— Чёрт, задолбала! Если б можно, пристрелил бы.

— Здесь раньше ракетная воинская часть стояла, — объясняет старший. — Так вот, её убрали отсюда только потому, что солдаты тут с ума сходили. Прикинь, каких дров они могли бы наломать. Особенно плохо они себя чувствовали в полдень и в полночь.

— А который час?

— Скоро двенадцать.

— Чёрт, а я думаю, что это на меня такое находит?

К шлагбауму приближается чернобородый мужчина в чёрном плаще до пят и с саквояжем в руке.

— Куда это вы собрались? — спрашивает его старший сержант.

— На Девичью Гору… я ведь правильно иду?

— Правильно, — отвечает младший сержант.

— С какой целью сюда пожаловали? — спрашивает старший.

— Да вот, — открывает чернобородый саквояж и вытаскивает из него большой медный крест с цепью, — очистить хочу гору эту от всякой нечисти.

— Давно уже пора, батюшка, — кивает младший, а потом мотает головою. — А то здесь такое творится. Что-то непонятное.

Чернобородый величаво осеняет крестом окрестности.

— Изыди дьявол из горы сия! Именем отца и сына и святаго духа, аминь.

— А бутылка вам зачем? — замечает старший, узрев в саквояже пластиковую бутылку и кропило.

Чернобородый надевает цепь с крестом себе на шею и вынимает из саквояжа кропило.

— А святой водой окропить, бесов изгнать из ведьм. Их ведь много здесь собирается?

— Да сегодня вообще наплыв, — разводит руками младший, — видно, праздник у них какой-то… этот…

— Вальпургиева ночь, — подсказывает старший.

— С самого утра уже идут…на шабаш свой собираются, — добавляет младший.

Внезапное ускорение, сдвиг, — и…невдалеке за деревьями, как тень, проходит лысый дидько. Через секунду следом за ним проходит ещё один дидько — сивый. С косматой седой головой и с длинной бородой, развевающейся на ветру.

— Чего ж вы их не гоните? — возмущается чернобородый.

— Гоним, да что толку, — пожимает плечами старший. — Территория ведь большая. Вот и лезут они во все щели.

— Может, и вас окропить? — предлагает чернобородый, легонько встряхивая кропилом.

— Нет, нет, спасибо, — отказывается младший.

— Проходите, батюшка, проходите, — торопит попа старший, заметив, что к ним приближается женщина в красном сарафане, — удачи вам в вашем благородном деле.

Чернобородый также замечает женщину и поспешно уходит.

Женщина в красном сарафане

Женщина в красном сарафане и в белой вышиванке подходит к милиционерам.

— Извините, вы тут девушку, случайно, не видели?

— А в чём дело? — спрашивает старший сержант.

— Дочка у меня пропала, — хлюпает она носом. — Всё обыскала тут, куда делась, ума не приложу.

— Да успокойтесь вы, мамаша, — морщится младший, — не нойте, и без вас голова тут болит.

— Она, как сквозь землю, провалилась!

— Приметы? — спрашивает старший.

— В белом платье… коса до пояса, — перечисляет она.

— Нет, в таком виде мы никого не видели, — качает головой младший. — Тут в основном все в чёрном ходят.

— Ребятки, милые, помогите, — вновь наворачиваются слёзы у неё на лице.

— Чем же мы можем помочь? Мы здесь на посту.

— Кто же мне поможет тогда, если не милиция?

По дороге мимо них проходит стадо коз. Без пастуха.

— Вот так всегда, — недовольно бурчит младший сержант, — чуть что — сразу милиция. Раньше надо было думать, мамаша, да следить за своей дочкой, а не брать её с собой сюда на Девичью. Сколько лет ей?

— Пятнадцать. Зовут Зоя.

— Да она почти взрослая уже. Может, гуляет сейчас где-то с парнями, а вы нам тут голову морочите.

— Или дома сидит уже давно, — подсказывает старший сержант. — Вот если её двое суток не будет дома, тогда можете смело писать заявление.

— Понятно, — всхлипывает женщина.