Дымок (СИ)

Пуансон пневматического пресса с грохотом опустился на тонкую золотую пластину. В приемную пластину посыпались золотые монеты, весов в пятнадцать грамм чистого золота, они с мелодичным звоном посыпались в приемный короб. А место использованной пластины заняла новая. На одной стороне был простенький растительный орнамент, а на другой цифра «10» и надпись по-русски — «ДЕСЯТЬ РУБЛЕЙ». Сегодня Дымок чеканил только червонцы. Вообще золотых монет у него было три вида: один рубль, весом в пять грамм, пять рублей по десять грамм в монете. Один золотой рубль равнялся ста серебряным рублям. Соответственно, монеты были номиналом: 1 рубль (5 грамм серебра), 5 рублей (10 грамм серебра), 10 рублей (15 грамм серебра) и 20 рублей (20 грамм серебра).

Серебро было не сильно чистое, так как дымок помнил, что монетарное серебро обладает 925 пробой, то есть 92,5 процентов чистого серебра, а остальное медь. Такой сплав не темнел, и был заметно прочнее чистого серебра. А знал он это потому, что неоднократно сдавал цветной металл, и периодически разговаривал с приемщиками о свойствах различных сплавов. Именно из-за коррозии чистых металлов, Дмитрий не стал чеканить более мелкие монеты из чистой меди. Он использовал колокольную бронзу, состоящую из 80 процентов меди и 20 процентов олова. Вопреки легендам и слухам, серебра колокольная бронза не имела. Весь секрет сплава был в чистоте исходных компонентов. Именно так получался чистый и мелодичный звон русских церковных колоколов.

Монеты имели на одной стороне всадника на крабане с копьем, а на другой обозначение номинала. Соответственно: 1 копейка (3 грамма бронзы), 5 копеек (7 грамм бронзы), 10 копеек (10 грамм бронзы) и 50 копеек (15 грамм бронзы). Да, монеты были большими и тяжелыми, но по-другому подданные не поймут, дикари-с. Помимо чистых сплавов, монеты подвергались зачарованию. Как правило на прочность. Ну, и небольшая рунная вязь, видимая только в магическом зрении и подтверждающая подлинность монеты. Так себе, конечно, защита, но как временная мера пойдет. Эту-то рунную вязь Дымок разрабатывал как бы не месяц чистого времени. Все же артефактор из него был все еще так себе.

Естественно, финальное зачарование, на сами монеты Дымок наносил не сам, у него была особая артефактная печать, которой и наносились своеобразные штампы. На эту печать, точнее на сами принципы создания такой печать, у Лимы ушло более полугода очень насыщенных и сложных вечеров. Наносил защиту Дима тоже не сам, а специально отобранные и доверенные бюрократы, которые в будущем будут организованы в монетный двор. Эти штампы-артефакты вообще тема для отдельного рассказа, и во внедрении монетарной системы имели самое непосредственно значение.

Прежде чем вводить новую систему расчётов, требовалось создать запас этих самых монет. И Диме повезло, что у него скопилось достаточно много как золота с серебром, так и олова для создания бронзы. Теперь дело оставалось за малым, заставить, уговорить и иным способом втюхать гоблинам бесполезные блестяшки, и убедить, что основным смыслом существования их теперь, будет добывание этих самых круглых тяжелых блестяшек. Что доблесть, сила и отвага будет измеряться в количестве накопленных металлических кругляшков. Печально, однако!

* * *

Большая часть населения обоих поселков собралась на центральной площади первой деревни. Такое всеобщее собрание случалось редко, да что там говорить, такого вообще никогда не случалось. Сейчас на спешно возведенной трибуне перед сотнями подданых стоял во всем своем Великолепии, Величайший, Самопровозглашенный Владыка Гоблинов, Великий Шаман Большой Дым. Он собрал народ гоблинов не просто так, скорее всего сейчас будет сделано Великое Объявление, которое должно повлиять на дальнейшую судьбу всех Гоблов и Хоблов. Поэтому слов Владыки ждали со страхом, но при этим и с любопытством. Величайший поднял руку, и воцарилась тишина. Казалось, что даже крабаны притихли в своих вольерах:

— Дорогой мой народ! У меня для вас есть новость, и даже две! И первая звучит так — халява закончилась! — Дымок перевел дух, юлить и плести словесные кружева смысла не было, ведь гоблины народ простой, и говорить им надо коротко, ёмко и конкретно, — Вторая новость, она же вытекает из первой — теперь печати надо будет выкупать за деньги!

Тишину, которую можно было черпать ложкой внезапно нарушил молодой, звонкий, но при этом недоумевающий голос, принадлежащий совсем юному гоблину, который только-только вышел из детского возраста:

— О, Великий! А деньги — это что? — и уставился на Дмитрия взглядом больших наивных глаз.

То, что гоблины не будут противится, Дима предполагал, так как его власть над их народом была абсолютная. Поэтому он достал из мешка горсть монет разного достоинства и вида:

— Деньги — это вот! — внезапно по хребту Дмитрия прошел холодок, а все от алчных взглядов его подданных на круглые блестяшки.