Дымовое древо

Тем временем, если верить «Энквайреру», в море Сулу пираты захватили нефтяной танкер и убили двух членов экипажа. В городе Себу кандидата в мэры и одного из его сторонников изрешетил пулями родной брат этого самого кандидата. Убийца поддерживал соперника брата – их отца. А губернатора провинции Камигин застрелил, как выразились в газете, некий «берсерк», который «в состоянии амока»[6] порешил потом ещё двоих.

Немец же теперь упражнялся в стрельбе из духовой трубки по стволу гевеи: трубка была, как догадался Сэндс, явно не кустарной выделки, поскольку аккуратно разбиралась на три сегмента. В собранном же состоянии она пускала заряды больше чем на пять футов, а дротики на вид были длиной семь-восемь дюймов – белые, остроконечные; похожие, по сути дела, на продолговатые колышки для гольфа. Немец искусно посылал их к цели, часто прерываясь, чтобы промокнуть лицо носовым платком.

Внизу, в деревне, Шкипу назначил встречу его друг, майор филиппинской армии Эдди Агинальдо.

Шкип и наёмный убийца из Германии, который, возможно, был не наёмным убийцей и даже не немцем, проехали вместе половину пути по склону горы к рынку. Они взяли служебный автомобиль с кондиционером и с задних сидений глазели через поднятые стёкла на крытые соломой дома из покоробленной, грубо обработанной древесины, на стреноженных коз, гуляющих кур, бродячих собак. Когда миновали старушек, которые на корточках сидели на пыльных верандах и сплёвывали красным соком бетеля, от бабушек отделялись ватаги ребятишек мал мала меньше и бежали наравне с машиной.

– Что это? Они говорят там что-то.

– «Пики», – объяснил немцу Сэндс.

– Это что такое? Как вы сказали, «пики»? Какие ещё пики? Что это значит?

– Их родители когда-то выклянчивали у американских военных спички. «Спички! Спички!» А они теперь кричат просто «Пики, пики, пики!» Даже не знают, что это значит. Поблизости больше нет военных, а когда им нужны спички, то они говорят «поспоро».

Но старухи сердито хватали ребятишек за руки – такого Сэндс раньше не видел.

– Что за дела с этими людьми? – спросил он немца.

– Им нужно лучше питаться. Слишком мало белковой пищи.

– Чувствуете? Что-то тут неладно.

– Высоко в горах слишком мало рыбы. Вот белка и не хватает.

– Эрнест, – наклонился Шкип к водителю, – в деревне сегодня что-то происходит?

– Может, и происходит что-нибудь, не знаю, – ответил Эрнест. – Могу для вас у народа поспрашивать. – Он был родом из Манилы и отлично владел английским.

Майор Эдуардо Агинальдо в накрахмаленной полевой форме поджидал на заднем сиденье чёрного «мерседеса» у входа в «Монте-Майон» – ресторан, который держал некий итальянец вместе со своим филиппинским семейством. Павезе – такая у итальянца была фамилия – подавал то, что у него смогут купить, то есть немногое. Для гостей Павезе приготовил тарелку весьма вкусных спагетти болоньезе с большим количеством козьей печёнки. Майор радушно поприветствовал немца и настоятельно потребовал, чтобы тот называл его «Эдди» и присоединился к обеду.

К удивлению Шкипа, немец принял приглашение. Ел гость жадно и с чувством. Он был не толст, но еда казалась его пламенной страстью. Шкип ещё не видел его таким счастливым. Это был медведеобразный бородатый персонаж в очках с толстой коричневой оправой, кожа у него на солнце скорее обгорала, чем загорала, а большие пухлые губы увлажнялись при разговоре.

– Давайте закажем у Павезе эспрессо, он прекрасно бодрит, – предложил Агинальдо. – А то вон Шкип всю ночь на ногах. Устал, наверно.

– Ничуть не бывало! Я никогда не устаю.

– Как там мои люди, не обижали тебя?

– Отнеслись ко мне со всем уважением. Спасибо.

– Но вы ведь не обнаружили хуков?

– Если только они не прятались прямо у дороги, а мы их так и не разглядели.

– А что там ребята из ФП?

– ФП-то? – Имелась в виду филиппинская полиция. – ФП поработали нормально. Всё больше, правда, особняком держались.

– Они не беспокоятся о содействии со стороны армии. Не сказал бы, что могу их в этом винить. Это же не война. Эти хуки – всего лишь жалкая кучка изменников. Их низвели до положения рядовых бандитов.

– Верно. – Впрочем, путём всех этих выездов Сэндс только и пытался, что набрать побольше очков и добиться перевода в Манилу или, даже лучше того, в Сайгон. Ко всему, эти патрулирования джунглей избавляли его от нелёгкого чувства: он подвергался жёстким тренировкам, карабкался на верёвке по отвесным скалам, прыгал с парашютом в грозовые тучи, в поте лица штудировал рецепты высоковзрывчатых веществ, перелезал через колючую проволоку, в ночном мраке переправлялся вброд через бурные ручьи, часами сидел, привязанный к стулу, на допросах – и всё это лишь для того, чтобы стать канцелярской крысой, не более чем канцелярской крысой. Собирать документы. Сортировать документы. Выполнять работу, с которой справится любая старая дева, просиживающая юбку где-нибудь в библиотеке. – А ты что делал прошлой ночью? – спросил он у Эдди.

– Я-то? Я пораньше отправился на боковую и читал «Джеймса Бонда».

– Да ну!