Дымовое древо

– Опишите, что вы имеете в виду. Я готов оказать посильную помощь.

– Какая чушь!

– Я бы сказал, вся чушь здесь исходит от вас.

– Его коллекция карточек три на пять дюймов.

– А-а. Ага. Это были архивы. Не знаю, куда они делись.

– Когда вы в последний раз видели эти материалы?

– На Филиппинах – я кое-что каталогизировал, а потом он их увёз. Уточните там у себя в РЦОБе. Может, кто и знает. Проверьте на базе Кларка. Я их там в последний раз видел.

– Фосс видел эти боксы здесь. В Сайгоне. В полевом офисе ЦРУ сразу после вашего приезда.

– Быть такого не может. Или может, но очень маловероятно. Их приняли у меня с рук на руки на базе Кларка.

– Они были здесь.

– Значит, после того, как я сдал и с рук на руки там, их переправили сюда.

– Шкип. Как, по-вашему, выглядит траектория вашей карьерной лестницы?

– Вроде штопора. Направленного вниз. Можно мне рассказать о картотеке? Картотека эта была архивная, очень устаревшая и не представляющая в настоящее время никакого интереса. Если бы она была у меня, у меня не имелось бы причин её скрывать – ну какой мне резон? Если бы только она была у меня, я бы немедленно передал её вам.

– Знаете, что́ мне нравится в вашей манере поведения? Мы ловим вас на лжи, а вы продолжаете плести её как ни в чём не бывало!

– Назначьте мне встречу. Я вам передам.

– О, встречу-то мы вам назначим.

– Я передам. Ноги в руки и вперёд.

– И ОАМ.

Шкип промолчал.

– Общий анализ мочи.

– А-а. Это пожалуйста.

– В Пятом корпусе участились случаи употребления наркотиков. На крючок может попасться кто угодно.

– Ну так принесите мне баночку, а я туда пописаю.

Кродель остановил запись, встал, склонился над ним, схватился за шнур и выдернул вилку из розетки в стене. Вилка хлестнула его по лицу, он увернулся и помедлил, промаргиваясь, после чего снова сел и сказал:

– Шкип, я в это не верю. Никогда не видел, чтобы кто-то закапывал себя настолько основательно и настолько по полной. И притом без уважительной причины. В чём смысл?

– Не знаю, чувак, просто ну вот есть в вас какая-то черта, которая меня бесит.

– А выходит-то у вас неплохо. Хотелось бы видеть вас на нашей стороне.

– Я не собираюсь притрагиваться к этому дерьму.

– Отлично. Давайте-ка познакомим вас с машиной. Я вернусь.

Он вышел, оставив Сэндса в одиночестве.

Через несколько секунд тот услышал в холле какое-то шевеление. В сопровождении чернокожего из гражданских через открытую дверь прошёл Нгуен Хао.

Десять минут Сэндс сидел один за столом для совещаний, а в голове, не находя точки приложения, беспорядочно роились мысли.

Кродель вернулся с мужчиной средних лет, по всей видимости, штатским, и представил его как Чеймберса – технического специалиста.

– Чеймберс начал работать с такими приборами раньше, чем любой из нас научился врать.

– Что, правда?

– Двадцать с лишним лет, – кивнул Чеймберс.

– Если буду нужен, я ниже по коридору, – сказал Кродель и вышел, а Чеймберс сел рядом с Сэндсом и заглянул под стол. Когда он снова выпрямился, то не спросил, а скорее заметил:

– Вас уже проверяли на полиграфе, так?

– Да. Один раз. Что под столом?

– Просто надо было убедиться, что он отключен от розетки.

– А-а.

– Это пробный запуск.

– А-а.

– Значит, вас проверяли на полиграфе. Всего один раз?

– Да. Для получения допуска к секретной информации.

– Хорошо, теперь что касается этой проверки. Мы, вероятно, проведём вас через те же шаги, которые вы прошли, когда изначально проходили полиграф для получения допуска к гостайнам. Мы стремимся к тому, чтобы проверка доставляла как можно меньше стресса. Другими словами – ха-ха, расслабьтесь, приятель.

– Я совершенно расслаблен.

– Ну разумеется. Тогда приступим. Всего пара вопросов.

– Хорошо.

– Изучали ли вы методы уклонения от разглашения правды во время полиграфирования?

– Мне рассказывали. Но я этому не учился. Я только… скажем так, при мне об этом упоминалось.

– Значит, вы не приходили тренировки на настоящей машине?

– Нет. Ни разу.

– После сеанса вы пройдёте медосмотр. Мы проверим ваш язык на предмет признаков прикусывания, ладони – на наличие следов от ногтей и так далее.

– Я слышал о таких приёмах, но не помню, когда именно следует их использовать. То ли когда лжёшь, то ли когда говоришь правду, то ли…

– Обучали ли вас методам замедления дыхания, сохранения спокойствия при стрессе и тому подобного?

– Не для этих целей. Не обучали. Говорили только: «Сожми очко покрепче, когда грохочут выстрелы, дыши неглубоко, когда сердце бьётся слишком быстро» и всякое такое.

– Итак, первый этап: этот тест состоит из двадцати вопросов. Вопросы у меня с собой, и сначала вы прочтёте их про себя. Мы делаем это для того, чтобы на графике не отобразилась реакция удивления. Вам понятна цель просмотра вопросов перед проверкой?

– Да. Мы исключаем отображение на графике реакции удивления.

Чеймберс открыл манильскую папку и передал её Шкипу. Вопросы были напечатаны на отдельном листе бумаги, прицепленном к внутренней стороне обложки скрепкой. Сэндс пробежался по ним глазами.

– Есть ли на данном этапе что-либо, что вы хотели бы уточнить по поводу процесса?

– Будут ли ещё тесты? Вслед за этим?