Дымовое древо

Он вошёл в тень. Около мига долина пребывала в оцепенении между светом и тьмой. С этой переменой притих и животный мир. К тому времени, как он достиг равнины, природа заговорила снова: зазвучали первые ноты хора ночных насекомых и закатные птичьи крики. Тем не менее он не видел ни столба дыма, ни огней, поднимающихся со стороны Да-Ро.

Он добрался до того места у реки, куда направили его Ложные Вожди, злорадствуя тому, что он упустил самое важное. Не снимая обуви, поднял рюкзак высоко над головой, и расступились речные воды.

Пока что не началось ничего необратимого. На земле по соседству с высоким жертвенным костром в перевёрнутых половинках кокосовых скорлупок мерцали десятки свечей. Сельчане нарядились в яркие, чистые одеяния и, казалось, занимались всякими несущественными задачами, сновали туда-сюда то в дом, то на улицу, храня невозмутимый вид, отбивали хлопками какой-то медленный ритм, но не все, а только некоторые, по цепочке передавали этот ритм от одной пары ладоней к другой – полностью во власть церемонии не отдался ещё никто, и целостная картина пока только начинала вырисовываться. Может, его уже заметили. Может, решили, что нет. Жрец стоял рядом с костром в пышном головном уборе, волосы его были завиты в колечки и украшены перьями; в обеих руках он держал по бутылке с каким-то прохладительным напитком и о чём-то разговаривал с Махатхиром. Тут же стоял и парнишка – вроде бы с ними, но в то же время и наособицу.

Махатхир смотрел, как Шторм приближается берегом реки, и поднял руку. Жрец казался безмятежным, но учёному это не нравилось.

– Церемония совсем скоро, – объявил он.

Шторм сказал:

– Это чувствуется.

– Вы не ушли в Таиланд. Почему? Почему вы не остались со своим другом?

– Если не знаешь, то и говорить тебе нельзя.

– Но послушайте, Джимми, для вас это не очень-то хорошая идея. Этому человеку есть чем заняться. Я учёный, поэтому, конечно, могу понаблюдать. Но для вас это не очень-то хорошая идея.

Мальчик застыл с напряжённым лицом и тяжко задышал. Никто из жителей Да-Ро даже не взглянул в его сторону.

Начали собираться женщины – молодые девушки и совсем крошечные девочки, одетые в саронги, с накрашенными губами и нарумяненными щеками, с бусинами в волосах. Позади них стояли мальчишки – стопы их намертво приклеились к месту, а вот плечи так и трепетали от ребячьего восторга. Так они счастливы тому, что живы и находятся в собственных телах, что скачут в рабских оболочках! Осквернители Истины!

– Разве у него нет какого-то особого наряда? Где его костюм?

– У него не будет одежды. Он будет обнажённым.

– Нет, так не пойдёт!

Шторм поймал ритм – сначала нутром, про себя, затем соединил ладони в громком хлопке, затем снова – ещё громче. Все смотрели на него, не выражая ни одобрения, ни порицания. Махатхир жестом велел ему прекратить. Шторм подступил к мальчику и бросил ему вызов:

– Я – ПОДЛИННЫЙ ИСКУПИТЕЛЬ!

Хлопки продолжались, но ему удалось завладеть их вниманием.

– Я – ПОДЛИННЫЙ ИСКУПИТЕЛЬ!

Он упёр руки в боки и преклонил голову. Жрец о чём-то засовещался с Махатхиром.

Шторм поднял лицо:

– Скажите ему, что это должен быть я. Этот пацан – самозванец.

– Я не стану ему такого говорить.

– Тогда пацану скажите.

– Не могу.

– Слушай, мужик, что во всём этом толку, если он делает это ради денег? На такое нужно идти во имя чего-то важного, мужик, во имя чего-то важного. Нужна причина, нужно, чтобы судьба посылала тебе знамения и послания.

Жрец нетерпеливо бросил что-то Махатхиру, но тот промолчал.

– Вы хотите занять место этого человека?

– Это место не для этого пацана. Оно моё. Я послан судьбою. – Он обратился к жрецу напрямую. – Этот уёбок не соображает, что делает. А вот я знаю, что делаю. Я знаю, что к чему, я знаю, что́ существует по-настоящему.

– Я не могу ему этого сказать. Я не знаю, что тогда случится. Нас могут убить.

– Они добрые люди, приятель. Добрые, правда ведь?

– Вы понимаете, что́ вы делаете? Нет, не понимаете.

– Снимаю бедного пацана с крючка.

– Нет. Вы этого не понимаете.

– Я-то думал, вы мусульманин. Вы что, верите во всю эту мутотень?

– Здесь, в этой местности, где деревья такие высокие, куда не доезжают машины, куда не добираются путники, в этой местности всё иначе. Бог общается с жителями этой местности особым образом.

– Да, я-то это понимаю, мужик. Просто любопытно было, понимаете ли это вы.

Жрец заговорил очень настойчиво. Теперь Махатхир ответил пространно, жрец же слушал, склонив голову, кивая, время от времени прерывая собеседника.

Служитель культа коротко поговорил с мальчиком, а тот выслушал без возражений, и Шторм понял, что подлог будет раскрыт.

– Ты, малой, вписался в эту тему, не настроив душу на нужный лад.

– Он делает это, чтобы спасти свою семью.

– Да деньги-то он получит. Скажите ему. Будут ему деньги. Эй, парень, деньги твои. Я ничью игру обламывать не собираюсь.

Махатхир заговорил с мальчиком. Мальчик отступил на несколько шагов, развернулся, протолкнулся через круг женщин и круг ребятишек и остановился за его пределами.

Махатхир сказал: