Дыра

Члены жюри, они же члены «Комитета-2000», стали пристально вглядываться в зал, при этом время от времени улыбались, толкали друг друга локтями, а иногда и показывали на кого-нибудь пальцем. Наконец, было отобрано десять лучших и они приглашены на сцену. Теперь предстояло всем залом выбрать из них троих, а потом и одного. Для этого отобранные должны были пройтись по сцене и что-нибудь сказать как бы от имени своего персонажа. У кого получится наиболее достоверно, тот и победитель.

Персонажи стали прохаживаться вокруг живого памятника и, подходя к краю сцены, бросать в зал отдельные слова и целые фразы.

— Великая Октябрьская революция, о необходимости которой…

— Поехали!

— Главное — начать и углубить!

— Я за тот Интернационал, в котором…

— А может, тебе еще ключи от квартиры, где деньги лежат?

— Квартирный вопрос их испортил…

— Шта-а?

Публика покатывалась со смеху.

Тем временем в вестибюле появился Дед Мороз. Он вытащил на середину большой, но, по-видимому, легкий мешок, на котором было написано: «Подарки».

— Ну-ка, Дедушка Мороз, что ты нынче нам принес? — игриво спросила Снегурочка голосом Антонины Васильевны.

— Я вам денежки принес за работу за декабрь! — сказал Дед Мороз голосом Христофора Ивановича и тут же добавил: — Шутка!

Он открыл мешок и стал вынимать из него разноцветные бумажки. На каждой бумажке были написаны какие-нибудь слова, Дед Мороз громко их зачитывал и вручал кому-нибудь из вставших в круг гостей.

— Списание долгов по квартплате за 1998 год. Кому?

— Мне, мне! — протягивалось к нему сразу несколько рук, Дед Мороз отдавал разрисованную снежинками бумажку и лез в мешок за следующей.

— Освобождение от натурального налога сроком на один квартал!

— Мне! Мне!

— Охотничья лицензия на зимний сезон 2000 года! Льготная!

— Ого! Мне! Нет, мне! Сюда давайте!

— Плацкартный билет до Москвы!

— Мне-е-е! — не своим голосом заорал кто-то.

Все обернулись и увидели входящего в вестибюль Гогу-Гошу.

— Новогодняя шутка! — виноватым голосом сказал Дед Мороз.

Все засмеялись, а какой-то мужик подошел к Гоге-Гоше вплотную, дернул за подбородок и сказал:

— Ты смотри, не снимается, ты что, прямо к морде приклеил, что ли?

Потом обернулся в сторону жюри и крикнул:

— Эй! Вот кому первый приз! У него маска живая! Видать, импортная!

В эту минуту снаружи послышался странный, быстро нарастающий шум. Все повернулись к двери, она сама собой распахнулась под сильным порывом ветра. Одни кинулись на улицу посмотреть, что там происходит, другие, напротив, отпрянули к сцене, и одна женщина в парике и шляпе Аллы Пугачевой сказала низким прокуренным голосом:

— Ну, все. Звездец.

На пороге кинотеатра «Космос» стояли, задрав головы вверх, Гога-Гоша, Татьяна Ларина с перекинутой на грудь косой, зам мэра Козлов с бровями Брежнева, другой зам, Нетерпыщев, с усами Сталина, начальник депхаоса Бесфамильный в фуражке а ля Штирлиц и начальник милиции Надыкта в костюме капитана Жеглова. Позади, в дверях напирала массовка. Прямо на них надвигалось с | неба что-то темное, неразличимой формы, с беспорядочно мигающими огнями, и это «что-то» поднимало внизу такой вихрь, что с участников новогоднего маскарада вмиг слетели все маски и накладные брови, а сами они еле-еле удерживались на ногах.

— Что это? — стараясь пересилить гул, закричал Дед Мороз.

— То самое! — хором крикнули ему в ухо усатый и бровастый.

— Конец?

— Похоже, что да.

— Нет, это похоже на гигантский астероид! — крикнул писатель-фантаст Тюдчев, сверкая круглыми очками.

— Да нет же, нет, это просто самолет! — громче всех заорал Гога-Гоша.

— Такой большой? — не поверили ему.

— Такой большой! — орал Гога-Гоша. — Это съемочная группа летит снимать наступление нового века! Мои ребята!

Темное нечто стало между тем приобретать подозрительно круглые очертания.

— Ой! — вскрикнула Татьяна Ларина. — А может, «эти» за вами вернулись?

Гога-Гоша отпрянул и спрятался за спину Штирлица.

Нечто уже совсем закрыло до того ясное и звездное небо, и стало совсем темно и страшно. Вдруг в этой темноте все услышали неестественный, словно пропущенный через длинную трубу голос:

— Осталось пять минут шестьдесят секунд…

— Что? Кто это говорит? Что они говорят?

— Осталось пять минут пятьдесят девять секунд…

Бежать и прятаться было бесполезно, куда убежишь и где спрячешься? Да и любопытство брало верх над страхом: как все это будет, если это, конечно, ОНО? Стоявшие на ступеньках кинотеатра так и остались стоять, можно сказать, замерли и почти уже не дышали — не от страха даже, а от ощущения необыкновенной важности и торжественности момента. Пять минут истекли, как одна секунда, и когда нечеловеческий голос сверху сказал: «Осталось ноль минут одна секунда», — все обнялись друг с другом и зажмурились, готовые, если надо, умереть, исчезнуть, раствориться в темноте или быть унесенными космическим вихрем.

В следующую секунду на землю обрушился поток ярких огней, осветивший все вокруг, и тот же трубный голос произнес:

— Осталось 99 лет 364 дня 23 часа 59 минут…