Дырявый мир (СИ)

— Костян, — посмотрел я другу в глаза, — я вышел из лесу ровно там, где ты меня подобрал. До этого километров шесть, может семь, шел напрямик к дороге. Говорю ж, пару раз, похоже, сознание терял, но вроде точно показал. Не знаю. Если и ошибся, то ненамного.

— Да ладно тебе, — вздохнул он, — всё понимаю. Просто прикинь теперь Санычу геморрой какой! На его территории шатун! Это ведь не шутки. А мы даже следов крови не обнаружили. Вообще никаких медвежьих следов не было. Как будто растворился.

— Вы в этом деле лучше меня разбираетесь, — пожал я плечами, разливая вскипевший чай. — Хрен его знает, на самом деле. Но мне уж точно не показалось, а рану мою ты сам прекрасно видел.

— Саныч тоже видел, — вздохнул друг. — Я ему фотку кинул. А то они потихоньку уже начали думать, что ты брешешь.

— Ну спасибо! — возмутился было я, но после просто махнул рукой. — Ко мне еще какие-нибудь вопросы будут, не знаешь?

— Да нет, вроде бы, — пожал плечами Костя. — К ментам только зайди, бумаги подпиши, там стандартная процедура, ничего такого. И разрешение на оружие, да документы на «Вепря» захвати. Кстати, какого рожна ты без меня ствол выбирал, а?

Святое возмущение, господи боже. Как будто у ребенка игрушку отобрал.

— Да как-то не знаю, — хмыкнул я, — не хотел тебя от дел отвлекать. Продаван всё насоветовал и знаешь, неплохая игрушка.

— Игрушка? — аж задохнулся друг. — Хрена се игрушка! У тебя откуда бабки на неё? Никогда не замечал твоей тяги к охоте, а тут ВПО, мать его, да с дуплексом! Ты мне ничего рассказать не хочешь, а, дружбан? А то в свете той твоей просьбы пострелять, да вот этой вот вылазки «по зайцам» как-то оно странно смотрится.

Чай я расставил на столе, после чего полез за сгущенкой, да колбасой с хлебом. У самого аппетита не было, но по голодным глазами Кости понял, что он бы не отказался.

— Да знаешь, — вздохнул я, присев, — приелось как-то всё. На работе еще с начальством этим новым запары. Туда сунулся, сюда мыкнулся и всё вот так по горло, — показал я рукой. — Нужно было картинку перед глазами поменять, иначе сорвался бы на что-нибудь нехорошее. Думал в пейнтбол сходить погонять, да как узнал, что они там на минимальной силе выстрела рубятся, так всякий интерес пропал. А по-другому никто и не бегает. В итоге вот вышло, что вышло. Хотел вообще просто по лесу погулять с карабином, новые ощущения как-никак. А тут вот погулял, на свою голову.

— М-да, — крякнул друг, даже не скрывая удивления, — всегда знал, что у тебя с башкой непорядки какие-то.

— Ну, спасибо, — вяло возмутился я. — Друг еще называется.

— Обращайся, — хмыкнул этот, делая себе бутерброд. — А вообще, если будет желание ты мне говори, на охоту рвануть можем. Места такие знаю, закачаешься! Разрешение вон через Саныча достать можно, а там так картинку сменишь, что кровать роскошью покажется!

— Созрею, ага, — хмыкнул я, бросив взгляд на перебинтованную грудь. — Это, наверно, на месяц, если не больше.

— А, блин, точняк, — хлопнул он себя по лбу. — Сорян. Зато какой шрам будет! На всю грудь! Эх, девки косяками попрут. Кстати, может на рыбалку?

— Ммм, — задумался я, — а, пожалуй, можно. Недельку через другую, когда немного подзатянется.

— Вот это уже другой разговор! — довольно бросил Костя.

Дальше я уже слушал в пол уха, да и в разговоре принимал участие постольку-поскольку. Костик он такой, деятельный, ага. Всё решит и устроит за меня, там только и останется, что вовремя к нему подойти, загрузиться и всё.

После того, как накормил друга и остался один, несколько часов прогонял в голове случившееся. Что-то изменилось во мне после этой вылазки. Нет, внезапно не овладел суперсилой. Просто спокойнее стал относиться к переходам этим и той стороне. Да и твари воспринимались проще, без той паники, что была там.

А еще сильно зудела грудь. Прямо-таки зверски! Почесать хотелось так, что аж одергивать себя приходилось. А в мыслях всё картинки, что там уже не кожа, а мертвая плоть, или того хуже — хитин какой.

В общем, свой собственный разум меня дико раздражает.

Бинты я всё же снял. Снял и выдохнул с облегчением. Не было там ничего страшного, кроме, конечно же, швов. Выглядели они криво и некрасиво, скорее этакое уродство, нежели повод для гордости. Три длинных рваных линии шли от середины груди, практически до пупка. И да, занимали они приличную часть моего торса. Расстояние между ними и правда впечатляло.

К зеркалу подходить не стал, не сейчас. Обработал антисептиком, да снова замотался бинтами. Немножко неудобно, но пока пусть будут. Потом уже на пластырь перейду, пока же мне нужно оформить больничный. И кровь на анализы сдать. От греха подальше.