Дырка от бублика 2. Байки о вкусной и здоровой жизни

– О!.. О!.. – всё выше и громче зазвучал бас Грандкевича. – До чего же угнетённая!

– Государства не было, силы военной не было, все отовсюду гнали, вот они и вынуждены были утверждаться знаниями, талантом и золотом, – закончил свою мысль доктор.

– О!.. О!.. Все эти ваши Троцкие, все эти ваши ё….е (употреблённые) Наханкинсы-Свердловы-Бухарины – жидовня! Сталин делал добрые дела… Когда пришибли, понимаешь ты, этого самого… Троцкого – это было доброе дело, потому что это был подонок. Подонок величайшего класса. Потому что это был человек, который ненавидел Россию. Он ненавидел Россию! Он ненавидел!.. Эта сволочь жидовская!.. Он истреблял физически казачество. Ты, наверное, ничего этого не знаешь?

– Знаю.

– А! Так за это ему памятник ставить, что ли? Ему и этому Наханкинсу, который распорядился расстрелять царскую семью?

– Так то же самое и Гитлер делал. Это геноцид! Неприемлемое следствие любого партийного или религиозного монархизма.

– Да мне наплевать на Гитлера!

– А мне не наплевать. Это следствия одного и того же явления. Даже в семье, если кто-то считает себя всегда правым и требует тотального беспрекословного подчинения, то непременно наступает геноцид. Вот у тебя в семье ощущается это, ощущается…

– Ладно, ладно… – поморщился Грандкевич и тут же снова побагровел. – Русские люди – это очень много дурацкого бараньего всепрощения… Вот это надо прекращать. Надо в себе воспитывать чувство ненависти и чувство непрощения…

– Ну, ты… Библии коллекционируешь… иконы… Ненависть – это дорога в никуда. Ненависть не созидательна!

– Ещё как созидательна! – распаляясь всё больше и больше, выкрикнул Грандкевич. – Я ненавижу партию – значит, я должен её разрушить и вместе со всеми строить это новое светлое здание. Я ненавижу коммунизм! Я ненавижу ЦК с этой… С блямбой на лбу!

– Ну, это верно – ничего особенно хорошего они не сделали.

– Абсолютно! – обрадовался Грандкевич. – Дело в том, что за шестьдесят с хвостиком лет они вообще ничего хорошего не сделали. Они угробили десятки миллионов людей…

– Ну, это всем ясно.

– Да! Всем ясно, и все молчат. А я ненавижу! В открытую! Ненавижу активно! Если завтра начнется гражданская война и у меня будут силы, то я пойду и буду расстреливать коммунистов. На первой помойке…

– Нельзя делать добро, творя зло.

– Брось ты эту толстовщину! Сейчас не то время. Не та жизнь. Надо будет стоять на крайних позициях: либо – да, либо – нет.

– Так уж и так всё практически прогнило. Погибли лучшие идеи человечества, и труп смердит…

– Да вот беда-то в том, что мы даём ему ещё жить. Потворствуем, понимаешь ли, этому дыханию, – уже мягче и спокойнее продолжал Грандкевич.

– Вот видишь – кое в чём мы с тобой полностью сходимся. Если мозг дохлый, то кофеин уже не поможет, – тоже спокойнее продолжил доктор. – Но всё равно в твоей агрессивности я не вижу созидательности. От чего у тебя такая агрессивность? Кроме твоего потерянного дома, конечно…

– Почему «кроме»? Почему? Партия и система сгубили государство. Довели его до полной катастрофы. Большое, цветущее, прекрасно жившее государство. Хотя многие поймут это лишь тогда, когда жрать нечего будет. Не надо, понимаешь ли, делать страха из царской России. Это жила страна! Могучая! Культурная! Она первая была по культуре в Европе. И по широте и по духу национальному какому-то. Характером! Чертами характера национального. А сейчас? Сейчас народ стал зверем. Сейчас кругом хам. Новая интеллигенция – это не интеллигенция…

– Согласен. Вот тут я с тобой абсолютно согласен.

– Ну вот. Оттуда вот и идут все беды. Значит, говорить «спасибо» никак не приходится. Товарищи, кончайте! Уходите, так сказать, с арены! Куда вы лезете? Если бы меня попросили написать прокламацию, я бы следующее написал… вот тут у меня есть набросок…