Дыроколы

Через определённые промежутки времени мы осторожно выныривали, вдыхали очередную порцию воздуха и снова продолжали наш путь по дну реки. Если откровенно, то в тот раз я готов был плыть за своей проводницей хоть до самого океана, или куда там ещё втекает эта водная артерия. И дело было вовсе не в тех частях её тела, которые прикрывали узкие полоски купальника, а в некоем новом, незнакомом мне чувстве, которое родилось во мне внезапно и теперь заявляло о себе с необоримой силою…

…Моторка Береславы пряталась за дугообразной излучиной в небольшой, но довольно глубокой заводи напротив отлогого песчаного берега. Это была обы чная плоскодонка с подвесным лодочным мотором "Нептун". Церквушка отсюда не просматривалась, её закрывал косогор, поэтому мы не таясь, спокойно забра лись в лодку.

Пока Береслава одевала цветастый сарафан, я, наоборот, скинул куртку, рубашку и джинсы и разулся. Кроссовки поставил на нос лодки, а одежду встряхнул и развесил по бортам, что бы обсохла на солнце. Выжимать не стал, зная по опыту, что после этого она будет выглядеть жёванной-пережёванной.

Береслава тем временем запустила движок и села за руль. Лодка рванула с места, словно спортивный глиссер. Или водный мотоцикл. Впрочем, мне не дово дилось кататься ни на одном из них. От неожиданного толчка я чуть не улетел за борт. Плюхнувшись на скамью, я из благоразумия поспешил вцепиться в неё обеими руками. Береслава расхохоталась.

— Спужался, молодец?

— Э-э! Полегче! Потеряешь меня, из кого дырокола-наблюдателя будешь делать?

— Ты прав, Аркадий! — девушка взяла руль в левую руку, а правой распустила косу, рассыпав волосы по плечам, чтобы скорее просохли. От этого она и впрямь стала похожа на русалку. Я, поддавшись обоянию, невольно залюбовался на неё. Сколько ей? Двадцать? Или все двадцать четыре?

Девушка перехватила мой восхищённый взгляд и ухмыльнулась.

— Вы во мне дырку протрёте, сударь!

Я немного смутился.

— А чё? Нельзя что ли?

— Да нет, пожалуйста! Мне ваше внимание даже импонирует, если вы понимаете, о чём я…

Вот так, занимаясь пустословием мы неслись по протокам вниз по тече нию в сторону Крапивина. Мотор трещал, распугивая стайки хозяйских гусей и уток по берегам, солнышко гнало в кровь адреналин, прохлада от воды освежала наши тела и лица.

Деревня с бабкой Дуней осталась далеко позади. По берегам потянулись бесконечные поля, на которых колосились злаковые. Их сменяли луга с остров ками посадок и извилинами оврагов. По просёлкам пылили грузовики, на пашнях тарахтели трактора и копошились малюсенькие фигурки людей. В здешнем мире застойного социализма, похоже, и слыхом не слыхивали ни о каком банкротстве сельского хозяйства…

— Я так и не понял, куда мы сейчас направляемся? — спросил я Береславу.

— Вообще-то наша с Пересветом задача — вырвать тебя из лап Охотников и доставить к нам в отряд на базу. Попасть туда прямиком можно только из этого мира! Но, сам видишь, как сложились обстоятельства. Пересвет отстал, а местный гений Пробойников изобрёл прибор "дырокол", за которым гоняются то ли коми тетчики, то ли Охотники под их личинами, что хрен редьки не слаще, но длинь ше. Так что я приняла решение наведаться к профессору в Загибнов, побеседо вать с ним по душам и изъять у него прибор.

— Не отдаст!

— Ещё как отдаст! Ведь я беру его не на совсем, а на время, пока заварушка не уляжется. Потом, когда комитетчики оставят его в покое, мы вернём ему "дыро кол" с наказом передать в честные порядочные руки. И уже потом, после всех этих хлопот, я и ты в условленном месте дождёмся Пересвета и рванём на базу! Как тебе мой план?

— Конгениально!

Минут через десять река сделала очередной зигзаг. Береслава, привстав со своего места, пристально вгляделась вдаль. Потом протянула руку вперёд и торжественно обьявила:

— Видишь на взгорке крыши домов? Это Крапивино! Сойдём на берег за деревней!

— Как скажешь, начальник! — согласился я и принялся одеваться.

На высоком берегу, метрах в трёхстах от реки, показалась деревенская окраина с двумя-тремя десятками домов, укрытыми за цветущими полисадни ками.

И в этот миг нас обстреляли! Но выстрелов мы не услышали. Стрелок наверняка использовал глушитель. Зато следы от пуль на воде красноречиво заявили о себе.

ГЛАВА 7. Стычка с фиксатым

Пули веером легли вдоль правого борта моторки, взбив кипящие фонтанчики. Береслава ужом соскользнула со скамьи на дно лодки. Но руль из рук не выпустила, а только сжала ещё крепче.

— Ложись, Рома! — крикнула она мне и я, завалившись спиной под носовую лав

ку, перевернулся на бок и в таком положении по скорому обулся. Потом с инте ресом высунулся из-за борта и посмотрел по сторонам, пытаясь определить, откуда вёлся огонь.

— Осторожнее! — заворчала Береслава и прибавила газ. Мотор взревел, лодка помчалась ещё быстрее задрав нос. Я оказался выше девушки.

— Буду вперёдсмотрящим! — заявил я, невзирая на бурные протесты.

— Правь не середину реки, там чище! Так держать! — раскомандовался я как заправский капитан.