Дыры между ноздрями

Как ни старалась Агнешка усмехнуться над наивностью происходящего, её это растрогало. Только что будто бы торжественно почтили память по её душе, надеждам и устремлениям.

Фидаины были невежами. В борьбе с несправедливостью они не придумали ничего лучше, чем пытаться построить древний халифат в галактике — срубая головы и закидывая космическим мусором корабли «неверных». Не понимая, что справедливей во Вселенной от этого не станет никому. Эмиры же на Венере сражались друг с другом лишь за верховенство в правлении Зухарой. Тренировка их наёмников не делала чести.

Здесь же она наконец увидела нечто искреннее и осмысленное, к чему стоило присоединиться. И за что стоило умереть вместе со всеми, если ничего всё-таки не выйдет.

* * *

В казарме бойцы вели свой скромный, размеренный быт, направленный на поддержание тела, ума, духа, оружия и скафандра в чистоте и рабочем состоянии. Внимание Агнешки привлекли супруги Тимашёвы: Франсуаза и Гектор. Франсуаза осторожно водила опасной бритвой по лицу мужа. Жёсткие волоски хрустели под лезвием.

— Помогает мне сосредоточиться, — сказала она Агнешке. — Боюсь поранить его, и руки перестают дрожать.

— Наш брак зарегистрирован Народным Фронтом! — заявил Гектор, показывая Агнешке кольцо на безымянном пальце правой руки. — А не продажным правительством планет... Мы этим очень гордимся!

Le Samoura"i повёл её, ничего не объясняя, в отдельный от всех кабинет, заставленный картами и глобусами звёздного неба. Он кротко сел на колени, опустив голову.

У маленького окна, смотрящего в чёрный космос, стоял седой мужчина и глядел в телескоп-рефрактор. Рядом стояли два рефлектора, тоже направленные в окно.

Мужчина поднял голову от телескопа и взглянул на Агнешку. Будто по его велению, le Samoura"i встал на ноги и молча вышел из кабинета.

— Агнешка бин Шариф? — спросил мужчина. — Младшая дочь? Ты приехала учить нас?

— Вроде того, — ответила она.

— Знаешь, Агнешка, многие приезжают сюда, чтобы побороть свой страх, освободиться от него. И ведь как кстати, что эта планета называется «Страх». Но я говорю им, что страх — это ваша неотъемлемая часть. Я говорю им — это ваш друг, который хочет уберечь вас от неприятностей и несчастья. Но, как и всякий живой друг, он может и ошибаться, и из благих намерений завлечь вас туда, откуда собирался вытащить изначально.

Он пристально посмотрел в её глаза.

— Так чего ты боишься, Агнешка? И от чего бежала сюда?

— От... от...

Множество вещей пришло ей на ум из памяти, и её рассудок не смог с ними справиться. Изуродованные тела хоронили её под собой. Среди них были и нерождённые дети её любовника Кассама, убитые ею из ревности пинками по животам других его любовниц. Прохожие, случайно зашедшие в квартал Фидаинов — которым она разрезала глаза штык-ножом только чтобы посмотреть какого цвета жидкость из них выльется (она поспорила с подругами что он «голубой»). Агнешка отчаянно шарила рукой среди тел, надеясь выбраться наверх. Из мира, где с автоматом в руке можно делать всё что угодно, надеялась выбраться куда-нибудь повыше, где ждёт любовь и забота отца, которого никогда не было.

Она лежала на полу, а в руке, вытянутой вверх, сжимала флакон с розовым порошком. Его тут же выхватил мужчина.

— Что это такое? Ага, костыли для души-инвалида, — сказал он.

Агнешка шипела, корчась на полу, и смогла внятно произнести два слова: «отдай» и «придурок». Руками она пыталась схватить мужчину за ноги, но руки её плохо слушались.

— А ведь нас постоянно упрекают в том, что нам нечего освобождать! — сказал мужчина. — Так работы непочатый край, оказывается!

Мужчина твёрдо взял её голову за макушку, чтобы не дёргалась. На мизинце второй руки он поднёс к её носу порошок. Агнешка судорожно втянула носом, повторяя слово «идиот».

— Приехала нас учить, хотя сама едва умеешь стоять на двух ногах, — съехидничал он.

— Напридумывал каких-то бредней... привёз кучу людей на смерть... все подохнут... идиот... все! — залаяла Агнешка.

— Посмотри в телескоп, — сказал мужчина. — И скажи, что ты там видишь.

Она быстро посмотрела и стукнула по трубе. Телескоп провертелся со скрипом на штативе.

— Звёзды поганые твои... придурок!

— Звезды эти, скорее всего, давно мертвы. Ты видишь только их свет, который пока ещё доходит до нас. Этих звёзд больше нет, но мы их видим. И отчаявшийся путник всё ещё может найти дорогу по ним.

Агнешка забилась в угол, сыпая бранью и нюхая порошок с дрожащих пальцев.

— А в тебе ещё остался свет, Агнешка? — спросил мужчина.

— Да пошёл ты знаешь куда!

— Огонь ещё есть... значит, будет и свет.

Третья ноздря

— Лошади... Что за фыркающие создания, — подумала Самболь.

Трейси вдруг поскакала галопом на своей кобыле и вырвалась далеко вперёд. Механический протез в передней правой ноге лошади жужжал и скрежетал на такой большой скорости. Кепка с надписью IMARS слетела с головы Трейси и исчезла в поднявшейся пыли.

— Ты куда? — крикнула Самболь ей вслед.

Их проводник Том остановился. Почесав с хрустом небритое лицо, он лениво потянулся за сигаретами в нагрудный карман, и свистнул сквозь зубы.