Дышать водой

Бонд сморщился от боли, прикрывая рукой живот, под его широкой ладонью ничего было не разглядеть.

– Все нормально у меня, уходим, – усмехнулся кривой улыбкой в пол-лица, только в глазах слезы и ноги подкашиваются. – Я ж Бонд, что со мной будет?!

– Идти сможешь?

Кивнул. Юра подставил плечо, Федор его обхватил тяжелой рукой, но даже до кустов не дошли. Ноги его не слушались, из-под ладони на животе уже заметно хлюпала кровавая жижа. Юра помог Бонду лечь на землю, пока тот не рухнул.

«Помощь нужна. Где же Аркадий, сука!»

– Терпи, давай. До вертушки доберемся, а там в больничку.

– Не надо в больницу.

Юра пытался зажать его рану, но Федор не дал, перехватил руку.

– Оттуда только в тюрьму, а я этого больше смерти боюсь.

– Как скажешь, брат, – согласился Сухой, но не в своих мыслях.

«Найду я тебе больницу, всех врачей куплю, документы подделаю, вытащу, только держись, не оставляй меня».

Выстрелы смолкли и Юра услышал голос Арины перед домом:

– Прекратите! Я здесь. Со мной все в порядке.

Сердце едва не остановилось. Просил же не вылезать! Зачем она собой рискует?

Рожа у Бонда совсем бледная стала, силы уходят, а он все лыбится.

– Видал, че творится? Пленница наша спасать нас пошла, – прохрипел Федор, ухмыляясь, перед тем, как Юра выбежал на поляну, чтобы затащить Арину в укрытие.

Хотелось разорваться между Бондом и Ариной, привязать ее к себе и не отпускать ни на шаг. Только вскоре она снова сбежала, оценив их безнадежную ситуацию.

– Ты цел? – появился взбешенный Аркадий. Окинул Сухого взглядом на предмет ранений, задержавшись на окровавленных руках. Правда, шеф быстро осознал, что кровь не его, а Бонда. – Хватит тут возиться, взлетаем!

– Федю не брошу!

– Тебе помочь?

Юра хотел было кивнуть в ответ. С помощью они гораздо быстрее управились бы и донесли Федора до вертушки, но вовремя осознал, что не с тем человеком имеет дело.

– Могу пристрелить его, чтобы не мучился! Он свое отработал, теперь дело за тобой. Две минуты, не больше!

Аркадий зло полоснул глазами и снова скрылся в кустах. И почему раньше Юрий так упорно старался не замечать, на какое дерьмо работает?

Схватив товарища под руки, Юра потащил его в сторону кустов.

– Оставь меня, – пробасил Федор.

– Еще поживешь, Федь! Только не сдавайся, – упор. Толчок. Сдвинулись на полметра. – Тебя твой одуванчик ждет, – толчок, еще полметра. Бонд пытался ногами помогать, но выходило херово, лучше бы силы поберег. – И мать твоя любящая, – еще толчок. – И сестра гулящая, – какой же тяжелый, сука! – И племянник твой, Гришка.

Бонд закашлялся, вынужденная остановка.

– Надо же, снег пошел… Большими хлопьями, как дома. Юр, ты видишь? – Федор лежал на его коленях, протягивая ладонь к небу, словно снежинки ловит.

– Вижу, Федь, вижу. Все, как ты мечтал, – в горле встал ком, не продохнуть. Больно за него, за этого двухметрового детину, как за родного. – Погнали дальше. Только держись, не отключайся!

Тогда в Сухом словно зверь проснулся. Толчок, упор, полметра, толчок, упор, полметра… Тащит его, ног своих уже не чувствует, но не останавливается.

– Юр, обещай, что Гришку не бросишь, мужика вырастишь, – прохрипел своим басом и кашляет через слово.

– Сам вырастишь. Держись, вертолет скоро.

– Мать уже старая. Обещай.

– Обещаю я, обещаю, если тебе так легче.

Еще на десяток метров продвинулись. Вся спина у Юрия взмокла, в висках пульс стучит. Федор замолк что-то.

– Бонд, ты там как?

В ответ тишина, но Юра не останавливался. Только тело его товарища обмякло и, как будто свинцом налилось.

Из кустов к нему выбежала Арина, которую он уже и не ожидал увидеть. Растрепанная, перепуганная. Так много хотелось ей сказать, прижать к себе, но время ли для этого? Ведь не послушает, все равно сделает по-своему, это Юра уяснил.

Опустил друга на землю, Арина села рядом, принялась прощупывать пульс. Только сейчас Сухой заметил, что глаза у Бонда открыты, и он не моргает, зараза! Как блаженный лежит, таращится в небо. Положил руку на его мощную грудь, а внутри тишина, и лицо такое расслабленное, словно никаких проблем у него больше нет.

На полноватых губах Федора застыла легкая полуулыбка. Юра не знал многого в этой жизни, не понимал, как подошел к этой черте, и проклинал себя за случившееся. Но вот ирония, он точно знал, почему Бонд улыбался: где-то там для его единственного друга над этим самым тропическим островом и сейчас кружился снег.

Глава 32. Арина

Монотонный писк приборов, резкий больничный запах, который ни с чем не спутать, и яркий свет люминесцентных ламп врезались в сознание, стоило мне открыть глаза. Я попыталась согнуть руки и приподняться, но острая боль от закрепленной в вене капельницы и жгучая, ожившая где-то в животе, на корню пресекли мои попытки.

– С возвращением, деточка.

На пару секунд прямо над моим лицом нависла радушная пожилая женщина, никак не похожая на врача даже с большой натяжкой. Ее голову покрывала цветастая косынка, из-под которой выбивались ярко-рыжие кудри, в ушах болтались рубиновые серьги, а на меня смотрели прозрачно-голубые глаза, внушающие доверие.