Дышать водой

Над нами незаметно сгустились тучи и начал накрапывать дождь. Крупные капли ударили барабанной дробью по раскаленной мостовой, разгоняя людей со старой площади, смывая пыль с утомленных солнцем улиц. Вскоре пьяцца Навона и вовсе опустела, а вода, сошедшая с неба сплошной стеной, отрезала нас от реальности. Промокшие до нитки, мы так и стояли, не размыкая рук, все крепче вжимаясь друг в друга, наслаждаясь такими трогательными последними моментами нашей истории.

Мы не прощались навсегда. Если наши чувства настоящие, то никуда не денутся, а только переродятся во что-то новое. Тогда я еще верила в это.

Глава 37.1. Юрий

«У меня нет всего, что я люблю. Но я люблю все, что у меня есть».

Л.Н. Толстой

Джорджио Аридо, русский по матери и итальянец по отцу, сегодня проснулся в отличном настроении. Ему снова приснилась она, такая искренняя и счастливая, гуляющая посреди поля ромашек в белых воздушных юбочках. Именно их он и заказал ей доставить, огромный букет, перевязанный зеленой атласной лентой. Мужчина был убежден, что живым цветам, как и этой девушке, не требуется искусственная упаковка, отвлекающая внимание.

Вот уже несколько месяцев Арина получала от него букеты без каких-либо глупых карточек с признаниями и намеками. Нет, он не хотел оставлять никаких опознавательных знаков. Все, что ему было нужно, чтоб она, встречая в дверях курьера, в очередной раз мечтательно улыбнулась и прикрыла редкой красоты глаза, вдыхая цветочный аромат. Однажды наблюдая за ней тайком, он уже не мог отказать себе в этой маленькой радости.

Оформив заказ, Джорджио выглянул в окно своей квартиры на втором этаже. Он любил этот старинный дом с толстыми стенами, высокими потолками и просторными, наполненными светом комнатами. Любил эту улицу и семейный ресторан внизу, куда часто заходил на завтрак. Отсюда уже виднелись величественные пики Миланского собора, но эти места чудесным образом обходили толпы галдящих туристов.

Наслаждаясь тишиной, мужчина пару часов проработал над новым проектом. Со дня на день должно было прийти оборудование для усиления охранной системы художественной галереи, где намечалась крупная выставка именитых художников и прибытие многомиллионных полотен. Джорджио любил свое дело и, закрыв ноутбук, удовлетворенно улыбнулся.

Взглянув на часы, мужчина вспомнил, что до полудня обещал заглянуть к достопочтенной синьоре Мартине. Хитрая пенсионерка не уставала придумывать предлоги, чтобы заманить в свою пекарню молодого обеспеченного холостяка. В этот раз у нее в очередной раз вышла из строя камера наружного наблюдения.

– Доброго дня, синьор Аридо! – едва дверь открылась, наполнив помещение перезвоном колокольчиков, радушная женщина с неожиданной легкостью для ее габаритов вынырнула из-за стойки. Маневрируя между столами, она решительно приблизилась к мужчине. – Да хранит вас святая дева Мария! Вас и ваши золотые руки!

Ее внучка Фредерика, напоминающая румяный пирожок, не хуже тех, что лежали на прилавке, явно засиделась в старых девах и всякий раз заливалась румянцем в присутствии Джорджио. Однажды синьора Мартина «случайно» заперла их двоих в кладовке, но кроме обморока своей внучки, а та знатно перенервничала в замкнутом пространстве, ничего не добилась. Для Джорджио эта ситуация тоже не была приятной, ведь никаких видов на Фредерику он не имел. Но даже после этого отказать в помощи двум одиноким женщинам, ничего не смыслящим в электронике, ему не позволяла совесть. Это Италия, здесь даже соседи жили одной большой дружной семьей.

Закончив с работой и поспешно сбежав от синьоры Мартины, имитируя важный телефонный разговор, Джорджио оказался на площади, которую каждый день видел из своих окон. Малышка Беатрис, распустив длинные волосы цвета вороного крыла, проникновенно заиграла на скрипке, завлекая посетителей в ресторан ее отца. Сегодня девушка исполняла произведение Верди. Взлет смычка в ее изящной руке, и что-то болезненно сжималось в сердце и рвалось наружу, словно попавшая под склянку бабочка.

Наслаждаясь трогательной мелодией, Джорджио подошел ближе, и девушка приветливо улыбнулась. Карие глаза заискрились теплом. Он и прежде замечал интерес с ее стороны и все эти задумчивые взгляды на его окна. Порой Джорджио ловил себя на том, что даже смущается в ее присутствии. Беатрис нравилась ему. А кому может не нравится юная жгучая итальянка? Но ей едва исполнилось восемнадцать, а его сердце… оно давно и бесповоротно было занято другой.

Между пятью и шестью часами вечера, как обычно, мужчина прогуливался в парке Семпионе. Семейные пары отдыхали на скамейках, группки офисных работников наслаждались свободой после трудового дня – он никого не замечал. Аллея Шекспира, фонтан, аллея Пушкина, мостик маленьких русалок с чугунными фигурами сирен, зеленый пруд с утками – этот маршрут он знал настолько хорошо, что мог безошибочно повторить его даже с завязанными глазами.