Дышать водой

Я кивнула и снова прижалась к его груди. Мимо проходили люди, концерт закончился и ресторанчик стал пустеть. А нам было все равно. Мы так и сидели на ступеньках, разглядывая звезды и проплывающие облачка. Спустя полчаса мы уже снова смеялись, гуляя по пляжу. Артем держал меня за руку, рассказывая очередную историю из своего детства. Когда мы подошли к дверям отеля, мне казалось, я знаю уже все в мелочах о его дедушке, родителях, сестре и лучших друзьях.

Мы остановились друг напротив друга, он аккуратно коснулся меня подушечками пальцев, очерчивая лицо от подбородка к скуле, а затем убрал прядь волос за ухо, как сделал это при первой нашей встрече. На что я на секунду закрыла глаза от удовольствия. Он продолжал наблюдать за мной и, немного подумав, все-таки прижал меня к себе, удерживая за талию.

— До завтра, птичка, — сказал он тихо, наклоняясь ко мне еще ближе.

— Хороших снов. И спасибо за вечер, — ответила я и вот мы уже соприкасаемся лбами.

За этим последовал легкий вкусный поцелуй.

— Прости, не могу оторваться, даже если придется вызывать реанимацию, — улыбаясь прошептал Артем, — еще один поцелуй и ухожу.

Он сдержал обещание и уже через пять минут я была у себя в номере. Приняла душ, надела маечку, в которой обычно сплю. Но спать мне почему-то не хотелось. Рука сама потянулась к листу бумаги и карандашу. Последние месяцы я совсем не рисовала, не было желания. Как-то попыталась, говорят же, что творчество лечит, но у меня ничего не вышло. На листе было так же пусто, как и на душе. Только сейчас поняла, как же я соскучилась по этому ощущению карандаша в руке, шуршанию грифеля о бумагу! А еще больше скучаю по холстам и ярким краскам. Но за неимением красок сегодня сойдет и это.

Пока я пыталась разобраться в своих ощущениях, на бумаге появились первые наброски: линии подбородка, скул, бровные дуги, мощная шея, нос и выразительные глаза. Я снова нашла это особое состояние. Мозг отключился, и я рисовала сердцем, как когда-то учила мама. Карандаш сам порхал по листу бумаги, нанося в нужных местах штриховку, расставляя должным образом свет и тени, чтоб поймать с портрета живой и теплый взгляд Сергея в тот самый момент, когда наши глаза последний раз встретились перед его уходом из ресторана. Сергея?! Я же не его хотела нарисовать? Да что со мной происходит?!

Я оставила рисунок на столе, выпила стакан воды, легла в кровать, долго ворочалась, но заснуть так и не смогла. Вышла на балкон, понаблюдала за парочкой хорошо подвыпивших туристов из Германии, которые с национальным гимном штурмовали небольшой холм перед отелем, а потом зигзагами упорно добирались до его входных дверей. Выглянула в коридор, когда мне показалось, что кто-то меня зовет. После снова рассматривала свой рисунок, который вышел на удивление реалистичным и этот взгляд все больше затягивал в свою глубину, полную загадок. Отключилась только под утро и, наверное, первый раз проспала пробежку.

Проснулась от странного ощущения, что кто-то на меня смотрит. Я открыла глаза, а рядом со мной сидит Сергей. Я закрыла их снова. Мелькнула мысль, что я еще сплю, просто это какой-то новый сон. Но когда я проснулась в очередной раз, серьезный и сосредоточенный Сергей все так же очень тихо сидел на краю кровати, разглядывая мое лицо.

Откуда он взялся? Сердце забилось чаще.

— Что ты здесь делаешь? Что-то с отцом? — в голове представились страшные картинки, я попыталась сесть, облокотившись на спинку кровати.

— Вот за это я тебя и люблю. Все вокруг думают о себе, о деньгах, о выгодных сделках, и только ты переживаешь прежде всего за других и живешь сердцем.

Сергей устало улыбнулся. Он говорил размеренно и тихо, да и выглядел неважно, словно спать так и не ложился. Идеально выглаженная нежно-голубая рубашка, которая вечером так удачно оттеняла его серые глаза, была изрядно помята.

— Что-то случилось?

— Не переживай, Арина, с твоим отцом все в порядке. Почему ты нарисовала меня? — только теперь я заметила, что он держит в руках мой рисунок. — Удивительно, я и не думал, что на бумаге можно передать все чувства, что я испытывал в тот момент. Ты очень талантлива.

— Не так, как моя мама.

— Ты не ответила на мой вопрос, — он пристально смотрел на меня, ожидая ответа.

— Я не знаю, как-то случайно вышло, — это было странной, но все-таки правдой. — Как ты попал в мой номер?

— Дверь была открыта. Ты должна быть осторожнее! — произнес он нравоучительно и даже с укором, затем поднялся и подошел к столу.

Там стояла бутылка Виски, которой, когда я ложилась спать, точно не было, а еще стакан, куда он, наслаждаясь процессом, стал наливать янтарную жидкость.

— Ничто не случайно, Арина. Однажды так же «случайно» я заглянул в кабинет твоего отца и увидел на его рабочем столе твой портрет. Он заметил мой интерес и долго рассказывал про свою любимую дочь и про то, что с удовольствием видел бы такого, как я, рядом с ней. А после сказал, что Арина скоро будет свободна для новых отношений и обещал нас познакомить. Меня еще тогда удивила его уверенность на счет личной жизни взрослой дочери.

— Когда это было?