Дыши мной

Лика позвонила мне и рассказала, что вчера произошло. С Сашей она решила покончить позавчера ночью, когда в одной из соцсетей все её фото отлайкал знакомый «горячий красавчик». Она прошерстила его профиль в ответ и загорелась желанием пообщаться поближе. Написала ему, и у них завязалась беседа. Весьма эротического содержания.

Содрогаюсь, вспомнив, что именно мне рассказала Лика. В интимных фото я не вижу ничего плохого, как и в видео. Мы с Виком не раз друг с другом подобным обменивались. Но как представлю этого Азата, наглаживающим себя на камеру… В общем, не понимаю, как он может вызвать что-то кроме рвотного позыва.

Если кратко, ранним утром подруга уже укатила с ним в его личный пентхаус, и весь день они отрывались. А вот вечером, когда она приехала с ним в клуб, и его друзья начали распускать руки, а Азат обнюхался и стал лапать других девушек, Лика сбежала.

«Я же думала, что у нас может что-то получиться! А ты знала, что он стихи пишет и на гитаре умеет играть?! Или что дома у него джакузи, а в загородном доме свой автопарк?!»

Да откуда же мне знать. Но стало ясно, что подруга действительно надеялась на что-то более продолжительное как минимум.

Сашу жалко. По-моему, он по-настоящему был в неё влюблён.

Вздыхаю и выкладываю свой обед в тарелку. Кидаю туда кусочек масла, беру ложку и сажусь за стол. Меня снова тошнит и ничего не лезет, но игнорировать завывания желудка оказалось невозможным.

Сейчас я в квартире одна, поэтому могу спокойно поковыряться в каше, выпить чая с лимоном и подумать обо всём. Хоть и никак не проходят нервные тики и внутренний мандраж. Как началось вчера ночью, так и не получается у меня расслабиться.

После того, как с Виком мы решили отложить разговор до понедельника, он лёг спать. Мне же снова пришлось сослаться на духоту в комнате и уйти с подушкой и пледом в гостиную, хоть и именно в эту ночь в спальне было достаточно прохладно.

Я думаю, Вик отлично понимал, что разговор будет не из приятных, или даже знал, что я предложу расстаться, поэтому и попросил отложить его на более разгруженный день. Я ведь видела, что Вик действительно устал, и знаю, что этот конкурс очень важен для него. Это первый тендер при его управлении, и он хочет доказать Виталию Михайловичу, что тот не ошибся, когда передал дела сыну.

И это ожидание… просто невыносимое!

А ещё…

Когда я расположилась в гостиной, то ещё около часа ворочалась и не могла уснуть. Сердце не успокаивалось, я практически задыхалась, поэтому решила выйти на кухню, чтобы выпить успокоительное.

Когда уже запила капли водой, на кухне появился и Мик. Весь взъерошенный, хмурый и в одних шортах. Я же автоматически скрестила руки на груди, дабы скрыть соски под тонкой тканью пижамной майки, и испуганно прижалась к рабочему столу.

Мик не удивился мне. Посмотрев на меня, он медленно прошёл до холодильника и достал оттуда минеральную воду в бутылке.

Не знаю, почему не ушла сразу, а стала наблюдать за тем, как он пьёт, глядя мне в глаза. Его взгляд по-настоящему завораживал. Кажется спокойным, и одновременно в нём всегда бушует что-то неистовое. Вот и тогда так было. Он загипнотизировал меня и заставил застыть, как заклинатель, только вместо флейты у него глаза.

Но когда он оторвал горлышко бутылки от своих губ, я очнулась. Сделала шаг в сторону, чтобы его обойти, но он схватил меня за плечи. Видимо, успокоительное уже начало действовать, потому что я не испугалась, не стала задыхаться, а просто тихо выдохнула, когда поясницей коснулась края столешницы. Мик тоже был странно спокоен, а может, тоже просто устал.

Он прошёлся по моему лицу задумчивым взглядом и, отпустив меня, засунул руки в карманы шорт.

– Вы расстались? – тихо спросил он.

Поджав губы, я отвернулась к окну и качнула отрицательно головой.

– Вик попросил подождать. В понедельник… мы должны поговорить.

Посмотрела на него, мол всё, допрос окончен? И дёрнулась в сторону, но он снова схватил меня за плечи.

Нет, успокоительное либо ещё не подействовало, либо его действие резко закончилось, ведь теперь моё сердце отбивало ещё быстрее, чем до этого, из-за того, как Мик сжимал мои плечи и тяжело дышал мне в висок. Я сама задохнулась и попыталась вывернуться, но хватка была крепкой, а потому и больной.

– Пожалуйста, дай я уйду спать! Не трогай меня! – выкрикнула шёпотом, а затем резко застыла, когда он прижался ко мне, и я ощутила твердость, которой он вдавился в мой живот.

– Я хочу тебя, – обжёг мне висок горячий шёпот. Мик отпустил мои плечи и упёрся ладонями в столешницу, заключив меня в клетку. Вдавился в мой лоб своим и продолжил тяжело шептать, закрыв глаза: – Прекрати мне снится, лезть в башку, и тогда я подумаю. Как ебучий девственник-лошара, скоро начну надрачивать в душе, потому что никого другого не хочу, а ты продолжаешь от меня бегать, как от… девственника-лошары!

– Как грязно…

– Как есть, – Мик открыл глаза, но не отстранился. – А всё, что ты сказала… теперь я знаю, что и ты хочешь не меньше. Хватит упираться, Дель.

– Я сказала всё… что сказала, тому, кто уважал моё мнение там на пруду. Я тебя просила…