Дыши! План вселенной на тебя безупречен

– Мало, мы не можем на это согласиться, это слишком дорого!

– Эти деньги по праву принадлежат вам. У вас есть неделя на размышления. Если вы решите не совершать покупку, господин Джиту, наш нотариус, просто передаст причитающуюся вам сумму. Это не обсуждается, Прани.

Девушка смущенно опустила глаза.

– Матьё поможет тебе с финансовой частью, он будет только рад. А Зои и Мари-Одиль разберутся в юридических и административных вопросах. Они мне обещали!

– Не знаю, как и благодарить тебя!

Мало крепко обнял свою тетю. Потом он попросил архитектора показать другие документы и повернулся к Сарожу и Сурпану.

– План строительства еще до конца не продуман, я объяснил, что мог, господину Ксио, но с вами он обсудит все подробности. Думаю, вот здесь, на острове, вы могли бы построить институт. – Он ткнул пальцем в карту. – Вы сможете достраивать все необходимое по мере надобности, не искажая ландшафт, чтобы молодежь с соседних островов могла приезжать к вам учиться.

Сурпан и Сарож удивленно уставились на Мало. Последний не стал дожидаться их возражений.

– Я не смогу предложить вам и сотой доли того, что вы для меня сделали. Просто примите это в знак благодарности. А для тебя, папа, думаю, мы могли бы подыскать дом неподалеку от дома Капитана и Маду. Что скажешь?

Эрван даже не пытался отказаться, он обнял сына и прошептал:

– Ты многого добился в жизни, это удивительно, но больше всего я горжусь твоей человечностью. Я восхищаюсь тобой, мой мальчик, восхищаюсь твоим мужеством и храбростью, твоим смирением и волей, твоей добротой и умом. Я не показывал тебе, но я чувствовал эту гордость с первого твоего вздоха, еще когда ты был младенцем. И она поддерживала меня во всех моих несчастьях.

Мало крепко обнял отца и прошептал:

– Спасибо, папа, спасибо тебе за все, что ты для меня сделал.

Существует ли что-то прекраснее, чем сердце, открывающееся другим?

Билет в одну сторону

Ваш пункт назначения определяется не ветром, а направлением, которое вы задаете своему парусу. Ветер одинаков для всех.

Джим Рон

В день великого возвращения будильник зазвонил ранним утром. Вылет был запланирован на 9:15. Мало в последний раз посмотрел с балкона своего номера на мерцающие огни Бангкока, оставил ключи, как и было условлено, на стойке у охранника, который дремал в соседней комнате; потом, протирая слипающиеся глаза, запрыгнул в заказанное накануне такси. За окнами машины проносился Бангкок, а вместе с ним и воспоминания о днях, проведенных в этом городе, где все важные дела совершаются в перерывах между произношением мантр в храме и торговлей на плавучем рынке.

Такси неслось по спящему городу вдоль реки Чаупхрая, по главной магистрали. Убывающая луна освещала храмы, позолота которых ярко выделялась на фоне звездного неба. Владельцы тук-туков спали, скрестив руки на груди, на задних сиденьях своих машин, припаркованных на тротуарах друг за другом. Водитель не спешил, вел машину плавно, будто уважал потребность Мало в спокойствии и тишине.

Эрван и Бенжамин уже ждали его у центральных ворот аэропорта вместе с чемоданами. Мало махнул им из окна такси, потом расплатился и вышел.

Его чемодан весил тонну. Накануне Прани всучила ему лишнюю сумку.

– Мамины чугунные формы, с помощью которых она пекла кокосовые оладьи, она никогда с ними не расставалась, – плача, проговорила девушка. – Она бы хотела подарить их тебе.

– Нет, теперь они твои.

– Я на других готовлю. Только мы двое знаем рецепт этих оладий. Возьми их и какие-нибудь ее вещи с собой во Францию, она ведь так любила путешествовать и с удовольствием бы с тобой поехала.

Небольшого размера, как вафельница, эти формы иллюстрировали великодушие и человечность его бабушки. С какой радостью она угощала по утрам своими оладьями сотрудников компании, а вечерами отправлялась на ночной рынок и продолжала трудиться! Но самое главное, что оладьи Фуэнг спасли его от того страшного, непоправимого шага, который он собирался совершить.

– Я буду их бережно хранить.

– Не храни их зря, используй, пока они совсем не прогорят. Это будет значить, что они послужили многим, порадовали многих, – улыбнулась Прани.

Во время полета они не разговаривали друг с другом, каждый был погружен в свои воспоминания, планы и даже страхи. Мало сидел между отцом и другом. Бенжи был очень печален, и Мало спросил его:

– Все хорошо?

– Да, – вздохнул Бенжамин, – на этот раз я действительно влюбился!

– Значит, у вас все впереди…

– На расстоянии в восемь тысяч километров надежды на это мало.

– Может быть, получится взглянуть на это по-другому, что-нибудь придумать?

– Да, ты прав, – согласился Бенжамин, немного оживившись. – Знаешь, я купил лодку Мартина.

– Парусник, о котором мы мечтали в детстве?

– Да, он обошелся мне в кругленькую сумму, и нужно немало потрудиться, чтобы вернуть его на воду, но он мой. Ты поможешь мне отремонтировать лодку?

– Конечно! Даже не сомневайся.

Друзья снова погрузились в молчание.