Дыши в такт со мной (СИ)

-Никогда бы не подумала, что такой человек возьмёт у меня интервью, - Тринити всплескивает руками. – Я ведь просто скромный писатель и художник детских книжек. В детстве вам наверняка читали что-нибудь из моего творчества.

Кивнув, Клео задумчиво делает глоток чая.

-Честно говоря, я плохо помню, что мне читали в детстве.

-Ничего страшного, - Тринити нервно смеётся, отмахиваясь. – Главное, что вы здесь.

Кивнув, Клео с шумом сглатывает.

-Итак, - отодвинув чашку, она кладёт руки на стол. – Вы писательница.

-Да, я хотела быть ей с детства. У меня была большая семья, шесть младших братьев и сестёр, представляете? Сказки заканчивались с катастрофической силой, да и мне было скучно повторять одно и то же сотни раз, потому я начала импровизировать.

Кивнув, Клео слабо улыбается.

-У вас была большая семья.

-Да уж, что тут сказать, - Тринити пожимает плечами. – Мы все до сих пор дружны. Представьте себе, но каждый из них появляется в моей жизни каждый год по всем нашим семейным праздникам и помнит, сколько сказок я ему прочитала. К тому же их дети растут на моих книжках.

-Удивительно.

Тринити вновь отмахивается, краснея от стеснения.

-А вы не записываете? – вдруг спохватывается она, заметив, что в руках у гостьи нет ничего, что могло бы зафиксировать их разговор. – Или, у вас диктофон?

-У меня феноменальная память, - сухо улыбается девушка, подаваясь вперёд. – Вернёмся к вашим сказкам. Вы, должно быть, читали их не только своим братьям и сёстрам, но и собственным детям.

Тринити энергично кивает в ответ.

-Да, да, они их обожали. Моя дочка, мой самый строгий критик. Ей с младенчества всё время что-то в них не нравилось, - Тринити смеётся. – Помню, когда ей было девять, она взяла мою книжку и всё перечеркнула карандашом, переписав заново.

-А ваш сын любил ваши книги?

Тринити уже было открывает рот, чтобы вновь ответить в своей беззаботной манере, когда вдруг замирает и переводит взгляд на Клео.

На кухне воцаряется молчание.

Поставив кружку на стол, Тринити старательно прочищает горло.

-Откуда… вы знаете, что у меня есть сын?

-Я знаю его получше вашего, - откинувшись на спинку стула, Клео скрещивает руки на груди. – А теперь перейдём к самой интересной части нашего интервью. Вы хорошо спите по ночам, зная, что о вашем сыне нет вестей вот уже шесть лет? Что вы почувствовали Тринити, когда он ушёл? Выдохнули от облегчения, и вас совершенно не мучила совесть? Разве вам не стыдно сидеть здесь и так хохотать над собственной глупостью, пока он где-то там?

Тринити нервно проглатывает её слова.

Клео щурится, подаваясь вперёд и, Тринити шарахается в сторону, словно ожидает удара.

Клео с трудом сдерживает насмешку.

-Я… - Тринити безмолвно глотает воздух, словно рыба, выброшенная из воды.

Кажется, Клео выбила почву у неё из-под ног.

Схватившись за край стола, Тринити судорожно выдыхает.

-Кто вы? – с трудом выдавливает она из себя.

-Я Клео Макалистер, как я уже сказала. Я живу с вашим сыном.

-Господи… - шепчет Тринити, закрывая рот ладонью. – Он…

-Жив? Да. Он не знает о том, что я здесь. Я нашла вас, благодаря моему одарённому другу, не сложно пробить в интернете писательницу детских книжек.

В помещение вновь повисает молчание.

Тринити судорожно шарит глазами по кухне, словно пытаясь зацепиться за что-то, словно ответ на все претензии Клео лежит на поверхности.

-Я… попрошу вас уйти, - выдавливает она, наконец, из себя.

-Интервью закончено? Так быстро?

-Убирайтесь из моего дома, пока я не вызвала полицию.

-Давайте вызовем её и спросим, почему мать выгоняет своего ребёнка на улицу.

-Я не выгоняла Логана! – восклицает Тринити, ударив ладонью по столу. – Я никогда бы не выгнала своего ребёнка на улицу! Он ушёл сам, он… он знал, как нам с отцом тяжело. Мы не могли достать деньги на его таблетки, мы не могли видеть, как он умирает.

Клео усмехается.

-И вы решили, пусть он умрёт где-то далеко, а я не буду этого видеть?

-Никто не думал, что он проживёт так долго.

-Вот как, - Клео шумно выдыхает и Тринити закрывает глаза, перебирая слова языком.

-Я…я не это имела в виду, я… убирайтесь! Вы не имеет права обвинять меня в чём-то!

Резко поднявшись, Тринити нависает над Клео, точно непоколебимая скала.

-Убирайтесь.

-Я и не собиралась здесь оставаться, - поднявшись, Клео задвигает за собой стул. – Просто хотела посмотреть в лицо самой жестокой матери на свете.

-Это не правда! – в глазах Тринити появляются слезы, и весь её образ идеальной домохозяйки летит к чертям.

Тушь растекается по щекам, волосы всклокочены, никакой осанки, никакой улыбки, всё стёрто, оставляя лишь время, что так беспощадно надругалось над ней.

-Это не правда! Не правда! Не правда! Я не виновата! – кричит она, размазывая тушь. – Это он виноват! Во всём виноват он! Я просила не уходить на улицу, он сам сделал это! Это он убил себя, это не я! Лучше бы он умер тогда, после аварии.

Клео с изумлением наблюдает за истерикой женщины.

В глазах Тринити плывут картины прошлого.

Её сын.