Дышу тобой

- Чёрт, - соскакивает на ноги и меряет кухню шагами, - это он тебя за это? Да понятно, что за это. Кира, тогда я сейчас же обязан все узнать. Если получится, постараюсь связаться с Никоном, но не обещаю, что будет успех. Его номер заблокирован. Возможно, они все следы заметают. Черт! Да не верю я в это, может их подставили.

За последнее цепляюсь, как за спасательный круг. 

- Конечно, подставили! Ты же знаешь его, он не мог, он никогда бы не поступил так ни с одним из нас. Он ведь устроил тебя сразу, с собой, а я…

Никогда не поверю. Я же знаю его, я чувствую его, он искренен во всех своих эмоциях. Даже во время нашей нелепой ссоры я могла почувствовать его боль. Она проходила по моему организму, как лава. 

Плюс ребёнок. Которого он хотел.

Он не мог бросить, не мог уехать не прощаясь.

Не мог и точка!

18 глава

Кира

Как оказалось, мог. Две недели не оставили в этом сомнений. Две недели его телефон был недоступен.

 Вадик, вернувшийся с моря, тоже не знал, что и как произошло, и какого чёрта Саша уехал. Все были подавлены.

Я? Мне казалось в моем организме не осталось жидкостей, но каждый день я плакала снова и снова. Хоть и уговаривала себя не мучить ребенка, не нервничать, но не могла. Выла, свернувшись калачиком, и не было этим слезам конца и края.

Отец каждый день напоминал мне о том, что если я не представлю отца своего ребенка, то аборт - это слово из пяти букв. И чем меньше я буду тупить, тем легче для моего организма якобы все протечет.

Каждый раз, когда он заходил, я рычала, как тигрица, с просьбой оставить меня в покое.

И каждый раз слушала одно и тоже: какая ненасытная шлюха моя мать, и я такая же. Он все в меня вложил, а я, тварь, принесла в подоле. Никакой благодарности, ничего от него во мне нет, только её сучья порода.

И я так бесконечно от всего этого устала. Мой день напоминал день сурка. Утренняя тошнота, затем тошнота от прихода отца и нервотрепки, попытка позавтракать.

 Аппетита не было совершенно и я переживала, что совсем заморю ребенка голодом. Ему итак несладко с такой матерью. И с матерью, и с отцом... Этот бедный малыш прям в лотерею выиграл.

Витя приезжал каждый день. Вадик с Алиной через день. Друзья меня не бросали, от этого было тепло. В отличие от ненормального отца, им было небезразлично мое благополучие.

Витя переживал больше всех. Опекал меня, относился с трепетом, словно я фарфоровая кукла. И обещал, что ничего со мной и моим ребенком плохого не случится. Он позаботится об этом.

Я лишь горько хмыкала. Уже слышала такую риторику однажды. И слишком умна, чтоб поверить в этот бред вновь. Но на фоне всего, что происходило в жизни, мне была приятна его забота.

Он отвез меня на первое УЗИ. Настоял. Там мы узнали, что срок беременности семь недель. Я попыталась посчитать, вспомнить... Выпадало аккурат на тот период, когда Саша вернулся из очередной командировки.

Возвращался он всегда голодный. И я не помню половину из тех раз, когда мы занимались сексом. Но, думаю, это был тот, самый первый, когда он был сзади и я не помню, как мы кончили.

 Теперь уже неважно, впрочем. Метко. Он добился своей цели, осеменив меня. И бросил на произвол судьбы.

Я не помню, как отсидела пары. Вернулась домой и застала сюрприз. Отец дома был не один. С ним в гостиной сидел Витя. Витя, который он знал, что не отец моего ребенка. И я услышала обрывок их разговора.

- И на кой тебе ее ублюдок? Думаешь, воспитывать ребёнка так весело, юнец? Я вот душу в эту ведьму вложил, а она оказалась такой же, как ее мамаша.

- Я люблю её, справимся, - заверил Виктор отца.

Я вошла в гостиную и молча уставилась на них обоих.

- Ну, что скажу тебе, Кира, хочешь убедить в том, что твоя взяла? - хмыкнул брезгливо и бросил взгляд на живот.

- О чём ты? Что вообще здесь происходит?

- Сватать тебя пришел этот герой.

Я перевожу взгляд на Витю. 

- Это правда, Кира. Раз твой отец настаивает на браке, я готов. 

- К чему? 

- Жениться на тебе. 

Я горько хмыкаю. Какое благородство. 

- Зачем тебе это?

- Так, на нет и суда нет, - отец встаёт с кресла и ищет телефон, - я звоню доктору, время почти вышло. Твое пузо мне не нужно, что люди скажут?

- То, что скажут люди, важнее, чем твой внук? 

Хотя, у кого я спрашиваю. Передо мной травмированный монстр, а не дедушка малыша. 

- Не нужно никуда звонить. Кира…

Я дергаюсь от того, как он произнес мое имя, как от удара хлыста. Никто не произносил его так, как Саша. То, что вышло из уст Вити сейчас, было очень похоже. Хотя, может, я просто придумываю? Вижу то, чего нет в помине? 

- Я хочу защитить тебя. Тебя и твоего ребёнка. Соглашайся, и ты никогда не пожалеешь.

Отец иронично хмыкает и ищет в телефоне чей-то контакт. 

- Иван Петрович, это Андрей Степанович…

- Твое упрямство тебе дорого обойдётся, лисёнок. Я хочу лишь добра для тебя.

С одной стороны голос отца, как дьявола на плече, с другой голос Вити, который в данной ситуации выступает ангелом.

 Но я не чувствую ничего. Только усталость, опустошение. 

- Зачем это тебе? - повторяю упрямо. 

- Я люблю тебя.