Дышу тобой - Дыши мной (СИ)

— Дурлан. — «р» он особенно выделил, а я впервые посочувствовала не только себе, что вообще попала в эту идиотскую историю, но и ему.

— Сложно тебе во дворе было да? — сложила бровки домиком, потянувшись за теплым чаем, игнорируя еду, — Дети из неблагополучных семей, они же всегда злые. А у нас в России, к большому сожалению, нормальных по пальцам пересчитать можно. Ты поэтому сейчас сам такой… — под его взглядом, прикусила язык, ойкая. Кончик языка жгло болью.

— Я очень рад, что ты волнуешься за меня, — язвительно начал Дурак… Дурлан. Я сжала губы уточкой, не давая им растянуться в улыбке, — но рос я не в этой стране, а там, где подобные имена норма, поэтому булинг, меня, пробежал не заметив.

Я покивала, немного сожалея, что его всё же не обижали дети. Хоть какая-никакая, но моральная компенсация. Невесело улыбнулась, вспоминая своё детство. Уж лучше бы это были чужие, незнакомые мне дети, чем мои родители.

Отпив немного, всё же потупила взгляд в тарелку. Аппетит резко пропал. Интересно, а сейчас им есть хоть какое-то дело до меня? Прикрыв глаза, вспоминала, как часто я мечтала, чтобы со мною случилось что-то страшное, что бы они поняли, что вовремя не ценили, но уже поздно. И какого же было моё удивление, что не у всех так. Удивление и зависть.

Рядом приземлилось чужое тело, а меня прижали, скрепляя за моей спиной руки.

— Я снова сделал что-то не так? — тихо спросили меня, когда я позволила себе слабость, спрятав лицо на его груди. Не хотелось вновь показывать слёзы.

— Не ты, — только и выдохнула, стараясь, чтобы в голосе не прослеживались никакие надрывы. Спокойно, будто это и не я плачу. Но жестко палили меня слезы, что впитывала его рубашка, — гормоны скачут, так часто во время ПМС бывает. Блин… еще и это! Я вообще забыла…

— Я могу помочь? — неуверенно спросили меня, зачем-то доставая свой телефон. А мой ведь так и не вернул! У-у собака!

— Мне прокладки нужны. И вещи. Черт! Целый гардероб искать и подбирать… И телефон ты мне не вернул!

— Маковка, посиди здесь немного, — набирал кого-то Дура… Дурлан, вставая.

Уже я недоуменно смотрела на мужчину, что шёл в сторону выхода из своей же комнаты. Стоп. Это же его комната. Это что, нам ещё и спать в одной комнате? На одной кровати? Лицо вытянулось, я замерла, осознавая…

— Ало? Дамир? Срочно дай Алику. Нет времени объяснять.

Дверь хлопнула. В тишине послышалось моё шокированное «хлюп». Это я отпила немного остывшего чая, чтобы прийти в себя.

Часть 12. Разные ситуации, похожие истории

Глава 12.

Дурлан.

— Ты совсем дурак? — слышалось в трубке очень возмущенное, когда я прижался кулаком к стене опираясь на эту руку головой, не выпуская дверь в свою же комнату из поля зрения. — Ты зачем своё имя оправдываешь? Как я рада, что мне достался кто-то такой как Дамир…

— Да конечно, — фыркнул, сдувая прядь, — Он заклеймил тебя в тот же день, напоив. Ты предполагала о нас, и ты играла в ту же игрушку. И хотела себе оборотня. Ни чего, что у нас всё куда сложнее? Она хотела упыря! Понимаешь? Упыря!

Слыша нервный смех Алики, выдохнул, собираясь с силами. Сам не знал, как быть дальше. Не так я всё представлял. Встретив, я хотел сделать её принцессой. Дождаться, когда она будет готова, заклеймить, а потом и рассказать всё. Предварительно подготовив. Фильмы там, эти их игры опять же… А она выбрала упыря! Эту дохлятину! Сжал зубы от раздражения, резко выдыхая.

Стоило мне войти в её комнату, как запах заполнил лёгкие, замутнив сознание. Её запах. А когда я увидел её, выходящую из ванной комнаты, в одном тонком полотенце, почувствовал разрывающую радость, которая сменялась злостью. Я чуть опять её не упустил! Она столько жила под моей крышей, а я даже не подозревал. Но мысль о том, что чуть не отдал её своему бете, сам. Мою девочку, кому-то… Волку стало всё равно. Он не заботился чувствами не её, ни моими. Инстинкт. Быстрее, пока это не сделал кто-то ещё. Моя! Наша!

В голове пульсировали это слова, смешиваясь с рычанием и отчаяньем. Наша! Идиот! Ещё немного бы и…

Волк отобрал контроль и я, в тот момент бы с ним солидарен. Ревность, злость, зависть, раздражение, ярость… Перед глазами красная пелена.

На утро я был самым счастливым оборотнем. Пока она не проснулась. Я лежал, изучая свою предначертанную. А изнутри так щемит нежностью, лаской… Чем-то теплым и сладким. Хотелось так прижать её к себе крепко-крепко и чтобы она вошла под ребра, к сердцу, что бьётся для неё одной.

А потом она проснулась. Началась истерика. Я впервые был так растерян. Впервые не знал что делать, чтобы успокоить. Волк внутри скулил, сердце разрывало на части от её взглядов ненависти, страха и презрения.

Как там Дамир говорил? Если до встречи с парой ты и был гордым непоколебимым волком, то встретив её, ты станешь комнатной собачкой, крутящей хвостом, лишь бы она улыбалась.