Монахи были озадачены и удивлены тем, что кто-то бросил вызов Шэньсю. Однако сам Хунжэнь знал, что в монастыре был только один человек, достигший такого высокого уровня просветления, о котором свидетельствовало это стихотворение — Хуэйнэн. Вскоре после этого ночью Хунжэнь позвал его к себе в комнату и даровал ему знаки отличия патриарха: рясу (кашая)[4]
и чашу. Хунжэнь хорошо понимал, что среди монахов может возникнуть серьезное недовольство, если этот неграмотный чужак займет его место в качестве Шестого патриарха. Поэтому он посоветовал Хуэйнэну немедленно покинуть монастырь и скрыться на юге Китая. Действительно, как только Хуэйнэн бежал, вслед за ним отправилась группа разгневанных монахов, но он, как считается, преодолел их враждебность своим глубоким прозрением и одаренностью учителя. Как бы то ни было, Хуэйнэн не вернулся в монастырь Хунжэня, а вместо этого нашел убежище в горах, где примерно пятнадцать лет провел в уединенной медитации.В конце своего добровольного изгнания Хуэйнэн посетил монастырь Фасинь. Там он услышал двух монахов, увлеченных горячим философским спором о трепещущем на ветру флаге. Один монах упорно утверждал, что движется сам флаг, в то время как другой настаивал, что движется ветер. Хуэйнэн быстро уладил спор, сказав им: «Движется не флаг и не ветер. Движется ваше сознание». Слух об этом мудром ответе дошел до настоятеля монастыря, который понял, что посетителем был Хуэйнэн. Поскольку Хуэйнэн никогда не был посвящен в монахи, настоятель монастыря любезно организовал для него принятие обетов и учил его, как понимают дзэн в монастыре Фасинь.
Теперь уже почти пятидесятилетний Хуэйнэн провел оставшуюся жизнь, уча в различных монастырях Южного Китая, вдали от политических переворотов и интриг, которые начали раздирать сердце империи Тан. Однако его слава дошла и до императорского двора. Считается, что в конце своей жизни в монастыре вблизи Кантона Хуэйнэн проповедует свою знаменитую «Сутру помоста Шестого патриарха»[5]
. После смерти тело Хуэйнэна было мумифицировано и покрыто лаком, благодаря чему оно сохранилось до наших дней.Тем временем на севере страны давно скончался Хунжэнь, и официально линия патриарха была передана, как и ожидалось, Шэньсю. Сам Шэньсю стал одним из самых выдающихся и уважаемых буддийских фигур китайской династии Тан. Хотя Хуэйнэн и Шэньсю в действительности были в хороших отношениях, спор об обоснованности их подходов позже стал весьма острым из-за враждебности, проявленной Шэньхуэем, одним из преемников Хуэйнэна. Раскол между последователями Хуэйнэна и Шэньсю привел к возникновению двух конкурирующих дзэнских направлений: Северной и Южной школ.
Базируясь в суетливых городских поселениях вокруг столиц Лоян и Чанань, Северная школа сохраняла множество элементов традиционного индийского махаянского подхода к достижению просветления. Его последователи отстаивали необходимость непрерывной практики посредством медитаций, которая сопровождается изучением ключевых священных писаний, таких как «Ланкаватара-сутра», то есть Алмазная сутра, и Сутра цветочной гирлянды. Они считали, что эти священные писания дают важные прозрения относительно динамики сознания и того, как его следует понимать и тренировать. Они также подчеркивали значение традиционной буддийской морали и дисциплины, соединенных с добрыми делами для блага обычных людей.
Последователи южной школы, основанной Хуэйнэном, верили во «внезапное просветление». Они утверждали, что поскольку природа будды находится во всем, просветление достигается не благодаря процессу приобретения и постепенного накопления заслуг и мудрости. Практикующий должен стремиться к внезапному и интуитивному просветлению, которое прорывается сквозь иллюзорные мысли и эмоции, закрывающие просветленное сознание. Таким образом, согласно Южной школе открыть путь к просветлению может только прямое и опосредствованное переживание реальности.
Хотя Северная школа просуществовала более двухсот лет после смерти Шэньсю, в конечном счете она пришла в упадок и была забыта. Помимо враждебной критики со стороны преемника Хуэйнэна Шэньхуэя и его последователей, исчезновение Северной школы, возможно, в еще большей степени связано с тем, что она была тесно связана с городским обществом, которое было опустошено гражданскими войнами и иноземными вторжениями через десятилетия после Шэньсю. Напротив, Южная школа Хуэйнэна, благополучно закрывшаяся от этих переворотов на отдаленном юге, в конечном счете проявилась как уникальная китайская форма буддизма, которая процветала и сохранилась до нашего времени.