Дзэн и голодные птицы

Я плохо знаком с христианской литературой, которая написана просвещенными, талантливыми и последовательными теологами, пытавшимися дать интеллектуально обоснованное описание своих переживаний. Поэтому соображения, которые я высказываю по поводу христианства, его вероучения и догм, возможно, полностью неправильны. Должен сказать, что есть два типа ментальности, которые по своей сути очень сильно отличаются друг от друга: (1) эмоциональная, личностная и дуалистическая и (2) неэмоциональная, безличностная и недуалистическая. Дзэн относится ко второй, тогда как христианство, очевидно, к первой. Основное различие между этими ментальностями может быть проиллюстрировано на примере представления о пустоте.

Когда отец Мертон использует представление о пустоте, боюсь, оно не идет у него достаточно далеко и глубоко. Я не знаю, кто первым провел различие между Ликом Божьим и Богом-Творцом, но это различие очень показательно. Пустота отца Мертона находится на уровне Бога-Творца и не доходит до уровня Лика Божьего. То же верно и в отношении пустоты св. Кассиана. Последняя пустота, по мнению отца Мертона, подразумевает «собственную таковость Бога» в качестве окончательной цели монашеской жизни. Мне кажется, что при таком понимании таковости она близка к пустоте Бога-Творца, а не к пустоте Лика Божьего. Между тем дзэнская Пустота — это не пустота отсутствия, а пустота полноты, в которой «нет приобретения, нет потери; нет возрастания, нет убывания», в которой имеет место уравнение: ноль = бесконечность. Лик Божий — это не что иное, как это уравнение. Другими словами, когда Бог-Творец выходит из Лика Божьего, он не оставляет Лик Божий позади. Он пребывает в Лике Божьем, даже когда свершает творение мира. Творение непрерывно. Оно продолжается до конца времени, которое в действительности не имеет начала и поэтому не имеет конца. Таким образом, творение проистекает из неиссякающей Пустоты.

Рай никогда не был потерян, и поэтому нет нужды его возвращать. По словам отца Мертона, старец Зосима говорит, что «стоит только нам захотеть понять», то есть стоит только нам осознать, что мы в раю, как мы сразу же оказываемся в нем. Это переживание является основанием, на котором покоится Царство Небесное. Конец света — это нечто никогда не достижимое и в то же время достигаемое в каждое мгновение нашей жизни. Мы всегда видим его в будущем, хотя в действительности мы вечно пребываем в нем. Подобная иллюзия свойственна нам, потому что мы существуем во времени. Иллюзия перестает быть иллюзией, как только мы переживаем это. С интеллектуальной точки зрения, это переживание есть великая тайна. В христианстве оно называется Божественной Мудростью. Однако самое неожиданное в ней то, что когда мы переживаем ее, мы прекращаем задавать вопросы, принимаем свою жизнь, какой она есть, и просто живем. Теологи, диалектики и экзистенциалисты могут без конца обсуждать подобные вопросы, но обычные люди, к которым относимся мы все, просто живут этой тайной. У мастера дзэн однажды спросили:

— Что такое Дао (окончательная реальность)?

— Это повседневный ум человека.

— Что такое повседневный ум человека?

— Уставши, спи; проголодавшись, ешь.

Заключение Томаса Мертона

Вопросы, затронутые доктором Судзуки, очень важны. Прежде всего, очевидно, что индивидуалистическое звучание высказываний христианских мистиков, даже если они апофатичны, обычно не допускает отождествления их с дзэнским опытом. Я избегаю высказываться о Боге и Лике Божьем, потому что это очень сложный теологический вопрос. Различие между Богом и Ликом Божьим, очевидно, носит дуалистический характер и практически запрещено для обсуждения Церковью. То, что доктор Судзуки (следуя высказываниям Экхарта и других рейнских мистиков) желает выразить, должно быть сказано в других терминах.

Теологи восточной церкви пытаются сказать то же самое, проводя различие между «божественными энергиями» (посредством которых Бог свершает деяния вне Себя) и «божественной субстанцией» (которая находится всецело за пределами знаний и переживаний). Иоанн Рейсбрук сводит это различие к различию между Троицей Ипостасей и Единством Природы. Я не буду здесь высказываться о том, можно ли такое рассмотрение считать удовлетворительным. Высшей ступенью мистицизма Рейсбрука есть состояние «пустоты без признака». Под «признаком» Рейсбрук, должно быть, понимал качество бытия, которое может быть постигнуто интеллектуально. Мы знаем Бога в рамках наших представлений о Его сущности и атрибутах, между тем возможно также постижение Бога «за пределами всех признаков» (и поэтому за пределами рационального мышления), в Его трансцендентной реальности, которую доктор Судзуки называет Ликом Божьим, или таковостью. Если он имел в виду именно это, я рад признать, что полностью согласен с ним.