Дзен и исскуство ухода за мотоциклом

Этот сон мне раньше снился часто. Его смысл очевиден, и он подходит под некоторые мои мысли вчера вечером. Он пытается связаться со мной и боится, что это ему никогда не удастся. Здесь, наверху, все становится яснее.

За пологом палатки от хвои к солнцу уже поднимаются пары тумана. Воздух влажен и прохладен, и, пока Крис еще спит, я осторожно выбираюсь из палатки, выпрямляюсь и потягиваюсь.

Ноги и спина движутся туго, но не болят. Несколько минут я делаю гимнастику, чтобы растормошить их, а затем резко рву бегом с бугра к соснам. Так лучше.

Сегодня утром хвойный запах густ и влажен. Я сажусь на корточки и смотрю сверху на утренний туман в ущелье внизу.

Потом возвращаюсь к палатке; шум изнутри уже говорит о том, что Крис проснулся, и когда я заглядываю туда, то вижу, как он молча оглядывается по сторонам. Он просыпается долго, и только минут через пять мозги у него прогреются настолько, чтоб он начал разговаривать. Пока же он просто щурится на свет.

— Доброе утро, — говорю я.

Нет ответа. Несколько капель падают с сосны.

— Ты хорошо поспал?

— Нет.

— Это плохо.

— Почему ты так рано встал? — спрашивает он.

— Уже не рано.

— Сколько времени?

— Девять часов, — отвечаю я.

— Мы часов до трех, наверное, не спали.

До трех? Если он не спал, то ему за это придется сегодня поплатиться.

— Ну, я, например, спал, — говорю я.

Он странно смотрит на меня:

— Ты мне не давал спать.

— Я?!

— Разговаривал.

— В смысле — во сне?

— Нет, про гору!

Тут что-то не так.

— Я ничего не знаю про гору, Крис.

— Ну, ты про нее говорил всю ночь. Ты сказал, что на вершине горы мы увидим все. Ты сказал, что мы с тобой там встретимся.

Мне кажется, ему приснилось.

— Ну как же мы можем с тобой там встретиться, если мы уже вместе?

— Не знаю. Это ты сказал. — Он выглядит расстроенным. — Ты говорил так, будто ты пьяный или еще что-нибудь.

Он еще не совсем проснулся. Пусть лучше просыпается себе мирно. Но мне хочется пить, и я вспоминаю, что оставил канистру внизу, надеясь, что найдем в пути достаточно воды. Тупица. Теперь завтрака не будет до тех пор, пока не перевалим через хребет и не спустимся на другую сторону как можно дальше, чтобы найти ручей.

— Нам бы лучше собрать все и начать двигаться, — говорю я, — если мы хотим найти воду для завтрака.

Снаружи уже тепло, а днем, может, даже будет жарко.

Палатка сворачивается легко, и я доволен, что все осталось сухим. Через полчаса мы уже упакованы. Теперь, если не считать прибитой травы, место выглядит так, будто здесь никого не было.

Предстоит еще много карабкаться вверх, но, найдя тропу, мы обнаруживаем, что это легче, чем вчера. Мы выбираемся на закругленную верхнюю часть хребта, где склон не такой уж крутой. Похоже, сосны здесь никогда не рубили. Весь прямой солнечный свет отгорожен от земли, и никакого подлеска нет вообще. Только пружинящий пол из хвои, открытый, просторный и легкий для ходьбы…

Пора продолжать Шатокуа: вторая волна кристаллизации, метафизическая.

Это извлеклось на свет как реакция на дикую и бессвязную болтовню Федра по части Качества, когда английский факультет Бозмена, проинформированный о квадратности собственных членов, поставил ему закономерный вопрос: «Существует ли это ваше неопределенное «качество» в тех вещах, которые мы наблюдаем? Или же оно субъективно и существует только в наблюдателе?» Простой, достаточно нормальный вопрос, и с ответом его никто не торопил.

Ха. Не было надобности спешить. Сокрушающий удар, вопрос, сбивающий наземь, нокаут, «особый субботний» — тот, от которого не оправишься.

Поскольку если Качество существует в объекте, то нужно просто объяснить, почему научные инструменты не способны его обнаружить. Надо предложить инструменты, которые будут его обнаруживать, или же просто сжиться с объяснением, что, мол, инструменты его не обнаруживают, поскольку вся твоя концепция качества — как бы это повежливее — просто большая куча чепухи.

С другой стороны, если оно субъективно и существует только в наблюдателе, тогда это Качество, из которого ты делаешь такого большого слона, — просто причудливое название того, что тебе угодно.

Английский факультет колледжа штата Монтана выставил Федру древнюю логическую конструкцию, известную под названием дилемма. Дилемма — по-гречески, «две посылки» — уподоблялась передней части разъяренного нападающего быка.

Если он принимал посылку, что Качество объективно, то насаживался на один рог дилеммы. Если он принимал другую посылку — что Качество субъективно, — то насаживался на другой. Качество либо объективно, либо субъективно, — следовательно, он повисает на рогах независимо от ответа.

Он заметил, что некоторые члены факультета одаривают его добродушными улыбками.