Дзен-камера. Шесть уроков творческого развития и осознанности

Чем больше вы присутствуете в настоящем, тем четче вам видна эта жилка в других людях, предметах и местах, тем точнее вы можете реагировать на их уникальный дух. Чтобы видеть жизнь в окружающих людях и предметах, нужно ощущать ее в себе. Дух — то, что связывает нас друг с другом. Неустанно совершенствуясь и отсеивая ненужное, глаз фотографа показывает нам свой невыразимый опыт. Истинный взгляд художника обладает собственным духом, пропитывающим все видимое содержание искусства.

Присутствие живого духа также можно обнаружить методом от противного: где-то он отсутствует. Самый очевидный пример, разумеется, смерть, но и в жизни отсутствие внимания и безразличие — не редкость. Степень нашего внимания отражается в фотографиях. Они могут быть поверхностными или полными смысла. Одна из примет современной жизни — отсутствие прямого восприятия реального мира. Весь реальный опыт, все события мы воспринимаем опосредованно, через письменную и устную речь, СМИ и развлечения и, разумеется, фотографии. Для многих людей «опыт» постижения многочисленных аспектов «реального» мира — впечатления на мигающих экранах, в лучшем случае — на страницах книг. Фотографы в таком случае становятся проводниками опыта для окружающих.

Фотографии, выполняющие чисто презентативную функцию, восхваляют весь спектр потребительских желаний. В них отражается повсеместный триумф нарциссизма, но и они пронизаны критическим восприятием и демонстрируют плоды прожитого опыта; в них тоже прослеживается сияние и ясность вашей природной мудрости. Фотография может показывать и рассказывать. Она дает нам все это и даже больше. Чем станет она для вас?

Зрелище или дух

Искусство — это ложь, говорящая правду.

Пабло Пикассо

Общество жаждет зрелищ. Люди упиваются жестокими фильмами, оглушительной музыкой, экстремальными видами спорта вроде реслинга, драматичными соревнованиями, например футболом, и «вымученным» искусством, рассчитанным на эффект. Посмотрите на фотографии, которые лучше всего продаются, на снимки коммерческих фотографов и мейнстримных пейзажных фотографов с искусственно усиленным драматизмом. Мне кажется, наши культурные пристрастия не слишком отличаются от кровавой любви древних римлян к гладиаторским боям или восторга, который испытывали французские революционеры перед гильотиной. Хотя мы, возможно, чуть более цивилизованны. Но создается впечатление, что во все времена люди были одержимы адреналином и конфронтацией, и их пристрастия граничат с вульгарностью и откровенным упоением насилием. Самым частым требованием к фотографии, по моему опыту, становится «громкий эффект» от нее.

Я противник громких эффектов. Чаще всего такие фотографии производят на зрителя эффект удара кувалдой по голове. Они перенасыщены, чрезмерно контрастны, а их предметное содержание бьет в лоб и лишено оттенков смысла и более глубоких слоев или души. Молодые фотографы чаще всего попадаются в эту ловушку: им необходимо удостовериться, что их фотографии «потрясли» зрителя. Довольно неуклюжий способ заявить о своем существовании и способности затронуть и всколыхнуть чувства окружающих. Когда мне не было еще и двадцати, я снял серию идиллических сельских ландшафтов в Огайо. Моему глазу и еще не развитому восприятию они казались очень эффектными (я не считаю это комплиментом). Я пошел в магазин театрального освещения и купил яркие цветные ацетатные гели для ламп, торжественно нанес их на свои объективы, и у меня получились драматичные, насыщенные цветом фотографии. Но я быстро устал от этой «эффектности», поняв, что к миру нужно относиться с уважением. Фотографы часто начинают с эффектных снимков, а приходят к одухотворенным.

^{В серии «Танкерные закаты» Элисон Бест намеренно «подделывает» эффект заката, фотографируя свет, отраженный нефтяными танкерами в море. Так она исследует стереотипное восприятие реальности и тему нашей зависимости от нефти как источника энергии (Танкерный закат 4 © Элисон Бест)}

Фотография — симуляция реального мира. Объект и подход к работе влияют на содержание и смысл ваших снимков. В своем влиятельном эссе «Симулякры и симуляция» французский общественный теоретик Жан Бодрийяр заявляет, что симулякр — не копия реальности, а полноправный источник собственной правды (он называет это гиперреальностью). Эта конструкция часто представляет собой своего рода спектакль по мотивам реального события и становится вещью в себе (подобно тому, как современные камеры и студийный свет определяют контекст и атмосферу политической речи с помощью угла и точек съемки, освещения, стилизации и грима). Это уже не имитация и даже не пародия — скорее, замена реальности ее признаками.