Дзен-мама

Мой путь к материнству занял двенадцать лет. И самое сложное на этом пути не долгие годы лечения, обследований, не болезненные процедуры, манипуляции и операции, а простая человеческая бестактность. Это двенадцать лет нарушения личных границ.

– А зачем столько лет бороться с бесплодием, не проще усыновить ребенка? – этот вопрос мне задавали очень много раз.

Признаюсь, такие мысли были. Но разве я обязана этим делиться? Особенно когда вопрос поступает от женщин, которые беременеют даже от того, что мимо них просто пронесут мужские трусы? Разве мы поймем друг друга?

– А вы почему не усыновили? – часто парировала я в ответ. – В смысле у вас «есть»? Ну еще одного: дал бог зайку – даст и лужайку! Я правильно играю в вашу игру?

За двенадцать лет бесплодия с бестактностью мне приходилось сталкиваться не раз. О том, что пора бы и на ЭКО – двадцать первый век на дворе – очень любят рассуждать женщины, которые даже понятия не имеют, что такое гормональная стимуляция, уколы в живот и различные крайне болезненные и очень специфические манипуляции. Никогда не сползавшие по стене в туалете с отрицательным тестом на беременность и застрявшим в горле криком. И не прошедшие семь кругов ада (читаем: «квот»).

О том, что нужно поменять партнера, с хитрым прищуром мне шептали все без исключения «сочувствующие». В том числе и два доктора. Разумеется, мне с ними пришлось расстаться.

Прежде чем поковырять чью-то ранку, свой совет себе посоветуйте. Возьмите ребенка из детского дома, сходите на ЭКО, заключите договор с суррогатной мамой, поменяйте партнера.

И заборчик свой подальше отодвиньте. Вооот туда. Там граница. Моя личная. Оттуда вас очень плохо слышно.

И вот теперь у меня всё хорошо.

Если вы испытываете трудности с беременностью, никогда не теряйте надежду. Защитите свои личные границы от непрошеных советов и слушайте только саму себя. И идите до конца. У вас всё получится. Как однажды получилось у нас.

Беременность

– Теперь точно забеременеешь, – прямо на похоронах мамы сказала мне женщина. Незнакомый голос вернул меня в реальность. Я обернулась: Так бывает после смерти близких.

«Куда мне? – я снова провалилась в свои мысли. – Больше десяти лет ожидания, самой ведь уже почти сорок».

Странная женщина. Я начала искать ее глазами, но так больше и не нашла.

– Ну, мамка твоя бойкая была, теперь точно до кого нужно дойдет! Жди прибавку в ближайшее время. Мать пришлет, – а это уверенно мне наговаривает уже мамина подруга.

Тогда я осталась совсем одна: с ребенком никак не получается, теперь и мамы… нет. Муж да собака. Вот и всё счастье. Да вот еще теперь семь маминых орхидей в хозяйстве. Такой вот последний подарок от моей любимой на Восьмое марта: мама ушла девятого, когда все подоконники были в цвету.

Прошел ровно год. Позади была первая неделя марта, но еще ничего не напоминало о наступившей весне, кроме буйно цветущих на моем окне маминых орхидей. За мартом апрель. В тот день я загадала, что кардинально изменю свою жизнь, если не увижу нужных цифр. Возможно, уволюсь с работы. Открою приют для собак. Или стану кому-нибудь нужным волонтером.

Привычный кофе с утра не лез. Я сделала глоток и представила, как в далекой Колумбии незнакомый мне загорелый Луис увлекся ходом футбольного матча и пережарил кофейные зерна. Вылила остатки горького напитка в раковину, а следом в мусорное ведро полетела и вся только что открытая пачка. Настроение было тревожным. Результаты мне нужно было забрать после двенадцати, но я не спешила. Пыталась угадать в том, что происходит вокруг меня, что принесет этот день.

Ближе к часу позвонила бабушка и поинтересовалась, почему я тяну с новостями. Пришлось неспешно собраться и пойти в лабораторию.

«Ин_итро»: буква «в» нервно мигала издалека, будто готовилась умереть прямо на моих глазах.

– Черт, – выплюнула я через секунду, потирая разбитую коленку. Стрелка на колготках ползла вниз. Надо было под ноги смотреть.

Не мой все-таки день.

Через десять минут я уже была у бабушки. Она боялась задать мне этот вопрос: было видно, что пытается угадать что-то по лицу. Даже разбитую коленку не заметила.

– Ну что? – все-таки решилась она.

– Я еще не смотрела, – ответила я, разворачивая листок.

Какая-то цифра, рядом референсные значения лаборатории. Секунда, две, три…