Дзен московского олигарха

Ольга подскочила, чтобы поддержать его, но мужчина небрежно чмокнул ее в висок и отмахнулся, поманил за собой Фадеева. Вместе они скрылись в кабинете.

Если бы не мать, Варвара уже сиганула бы в свою комнату, но не оставлять же ее с этой фурией. Девушка настороженно замерла.

Светлана тяжело опустила голову на руки, вздохнула:

– Ольга Петровна, Варя. Простите меня. Я сама не знаю, что несу. На нервах просто.

Варвара полоснула ее взглядом:

– Ну да, мать-то не на нервах.

Ольга Петровна одернула дочь:

– Варя! Не смей, – она отвернулась, рассеянно окинула столовую. – Мы все сейчас на нервах. Поэтому предлагаю не дергать друг друга еще больше. Гриша сказал, что это все продлится несколько дней. Неужели мы не продержимся это время?

Все посмотрели на Светлану. Та пожала плечами:

– Что вы все на меня уставились? Я и сегодня ничего такого не имела ввиду, просто поинтересовалась у Варвары, нравится ли ей стряпня. Нравится – и хорошо… Я сегодня должна была вылететь в Италию…

– Я бы тоже с удовольствием была сейчас в другом месте, – Варвара сердито встала, отодвинула от себя стул. – Мне это вообще все нафиг не сдалось. Ни дача эта ваша, ни семейные ужины… С ананасами.

Почему-то сладкий тропический фрукт, с таким пафосом отправленный в салат, ее задел больше всего.

Мать строго окрикнула ее:

– Варь! Прекрати.

Девушка захлебнулась возражениями. Сотовый, подаренный Толмачевым, кстати пискнул принятым сообщением. Она покосилась: на аватарке обозначилась физиономия Фадеева. Под ней – короткое сообщение: «В кабинет зайди».

– Я пойду, – она демонстративно подхватила сотовый, пересекла столовую и вышла в холл.

* * *

Постучала в кабинет Толмачева.

– Заходи, Варвара, – Фадеев будто ждал ее под дверью, широко распахнул ее перед ней.

Мельком, но внимательно и остро окинул ее взъерошенный вид, скользнул взглядом по покрывшейся нервными пятнами шее. Пропустил внутрь.

Кабинет Толмачева оказался самой стандартной и предсказуемой комплектации. Темная дубовая мебель, темные портьеры, мягкий ковер, приглушающий звуки, стеллажи с книгами и документами. Освещение мягкое, теплое. Вид дорогой, презентабельный и… неуютный.

Толмачев сидел на диване, у окна, отставив перебинтованную руку, тяжело положил ее на спинку.

– Садись, – показал на кресло напротив. Варвара неохотно опустилась в него, Фадеев устроился в соседнем кресле, по пути сунул ей в руки чашку с горячим кофе.

Девушка неловко ее схватила, чуть не расплескала на дорогой ковер. Покосилась на будущего отчима: тот наблюдал за ней.

– Мне Глеб сказал, что ты специализируешься на госзакупках. Это так?

Она кивнула:

– Так. Диплом собираюсь писать. И практику проходила.

– Где?

– В Минкомсвязи… Григорий Григорьевич, послушайте. Я очень хочу помочь, и даже опрометчиво предложила свою помощь Глебу… Ивановичу… но я не чувствую, что могу быть полезна. Я видела контракт, он очень сложный. И я с таким никогда не работала. Уверена, ваши специалисты делают все, что могут.

Толмачев задумался:

– Глеб, свяжись с твоим знакомым у заказчика, узнай, кто еще интересовался этим контрактом в последнее время, в том числе не официально. Еще. Скажи Панченко – пусть сделают по одной резервной копии кода и ключа. С одной ошибкой и там, и там. Где-нибудь в последней трети.

– Куклу? – уточнил Фадеев.

Толмачев кивнул.

– Я думаю, все решится сегодня-завтра, – тихо сообщил. – Варя, я уверен, что ты можешь кое-в-чем помощь. И Глеб сказал, что готов предложить тебе место под своим началом, юристом в Службе безопасности, – у Варвары от новостей полезли глаза на лоб. – Ты будешь отслеживать риски при заключении сделок, в том числе гипотетические. Работа не судебная в большинстве своем, скорее аналитическая. Мне кажется, тебе будет интересно.

Он помолчал. За дневной суетой, постоянно под опекой Ольги Петровны, он казался бравым и не пробиваемым. Сейчас Варя отчетливо увидела, как он устал. Увидела, с каким трудом ему удается сохранять спокойствие и не отвлекаться на боль. Боль чувствовалась во взгляде, в темных кругах под глазами, в том, с каким усилием он выдавливал из себя слова.

Варвара притихла. Оглянулась на Фадеева: тот смотрел прямо перед собой, изучая узор ковра, но в тот, момент, когда девушка перевела на него взгляд, коротко посмотрел на нее, будто за руку взял.

Толмачев, помолчав, продолжил: