Дзен в большом городе

Я щелкнула кнопкой чайника, заварила чай, села и кивнула:

— Утешай. Мне это сейчас необходимо.

Он начал с того, что изрек:

— Дура ты.

Я подняла бровь.

— Любит он тебя, ведь видно, что любит.

— Мне тоже так казалось, — согласилась я. — Только он ту девку целовал. Я сама видела, понимаешь?

— И что такого-то? — недоумение в его глазах было весьма искренним.

Я вздохнула.

— Понимаешь, Женечка, а я ведь знаю, что такое любовь. Когда действительно кого-то любишь — других не замечаешь. Более того — есть желание нравиться только ему. Чужие ухаживания попросту раздражают, а уж о том, чтобы позволить к себе прикоснуться, и речи быть не может. Все мысли только об одном, понимаешь?

— И нафиг такая сумасшедшая любовь нужна? — хмыкнул он.

Я промолчала. Что ему доказывать? У нас разные позиции, коль он считает, что можно любить девушку и одновременно спать с другими.

— Ты хоть куртку сними, чудо, — вздохнул он.

— Непременно, — кивнула я и принялась ее стягивать. На правой стороне рука нащупала какой-то жесткий прямоугольник, я достала из кармана бумаги, бросила их на стол…

Стыренная фотография Нинки и белый, сложенный вчетверо лист бумаги. Немеющими пальцами я развернула его, коря себя за желание увидеть его почерк, и снова прочитала:

«Мы, Буймов Денис Евгеньевич, именуемый далее Покупатель и Потемкина Магдалина Константиновна, именуемая далее Любимая, договариваемся о нижеследующем…»

Сердце кольнуло.

«Любимая».

А через час он целовал какую-то девку.

«А откуда эта девка там взялась? — влез внутренний голос. — До деревни далековато, не находишь? Да и как-то слишком быстро они стадию ухаживания прошли».

«Нынешние девки слишком наглые», — печально ответила я, и подумала, что где-то я уже это слышала.

Откинула в сторону листок, взяла фотографию Нинки, мазнула по ней взглядом и застыла, как громом пораженная.

На Нинке были сапоги из кожи крокодила. Матово блестящие, до колена, коричневые. Носок заострен, тоненькая шпилька, а лодыжку обвивал хвостик норки.

«Не может быть, — отрешенно подумала я. — Не-может-быть!!!»

Нинка беспечно улыбалась с фотографии. Невинно и очень добро. Взгляд скользнул ниже ее лица, и я обмерла.

На шее Нинки висел крестик. Простой, нательный, на суровой нитке.

«Не может быть, — снова проговорила я про себя в совершенном ужасе. — Мало ли крестиков?»

Только цифровая фотография высокого качества не дала мне обольститься ложными надеждами. Прямо над крестиком было завязано три узелка, не позволяющие ему скользить по нитке. И крестик, что я сама, своими руками, одела на шею Дэна — был совершенно так же зафиксирован.

«Это совпадение», — убедительно сказала я, отчаянно стараясь поверить в это.

И тут в мозгу щелкнуло и пазл сложился. Где крестик — там непременно появлялась покойница. Когда в додзё на меня напало нечто темное и мертвое, на мне был крестик. А ведь утром в тот день я гадала, и карты не предвещали мне никакой беды.

Алекс, который медитировал около Женьки — и ему досталось от злобной покойницы.

И на нем был крестик коварной Лоры.

А теперь он висит на шее Дэна.

«Мертво давно то кладбище, — раздался в голове беспечный голос Пелагеи. — За тридцать лет давно уж плоть истлела…».

У простых покойников — да. Но я сама читала в Библии ведьмы про то, как одна из моих прабабок воевала с похороненной полвека назад ведьмой! И плоть ее не истлела за это время, скорее мумифицировалась, усохла. Не ушла ее мертвая душа ни в рай, ни в ад, все осталось при теле, в котором давно перестало биться сердце. Являлась она бабке и в этом мертвом теле, и духом, который та описывала как темный сгусток, похожий на дым, от которого так и веяло злобой!

Сердце обожгло льдом, я достала сотовый и позвонила Дэну. Я вслушивалась в долгие гудки, сначала — с безумной надеждой, на то, что сейчас услышу его голос, и посмеюсь над своими страхами. Да я ему все прощу, только бы он был жив…

— Абонент не отвечает или временно недоступен, — наконец доброжелательно сказал автоматический женский голос и связь прервалась. Глотая слезы, я набрала номер Сереги-художника, своего старого друга.

— Привет! — он схватил трубку после первого же гудка. Слышен был какой-то шум около него, людские голоса.

— Ты где? — тут же спросила я.

— В Москве, на выставке.

— Счастливо отдохнуть, — невпопад брякнула я и отсоединилась.

После этого принялась лихорадочно листать телефонную книжку. Кого, кого можно взять с собой?

Нелька, Мультик… Господи, мне нужен кто-то сильный и преданный, кто и спину прикроет, и не удерет если что. Девчонки тут ни к чему.

На одном из телефонов я на секунду задумалась, после чего решительно его набрала.

— Слушаю, — спокойно сказал Тау.

— Это Магдалина.

— Вечер добрый, — очень вежливо отозвался он. — Как дела?

Отчего-то у меня создалось впечатление, что он борется со страстным желанием меня послать, и подальше.

— Хреново, — застенчиво призналась я. — Нужна помощь.

— Опять? — изумился он. — И что на этот раз?