Дзержинский

Заговоры. Предательства. Бесчисленные сводки с сообщениями о расправах над представителями власти, красноармейцами, продотрядовцами. И так два года без перерыва хотя бы на сутки. И в ответе за все он, председатель ВЧК.

В апреле 1919-го вдруг выяснилось, что в Кремле проживают более тысячи старых служащих с семьями. К ним приходят гости. А рядом — кабинеты и квартиры вождей революции. Какая беспечность!

На третьем году работы у председателя ВЧК появляются распоряжения, которые он едва ли мог отдать раньше.

С мая 1920 года Дзержинский на Украине, начальником тыла Юго-Западного фронта, борется с махновщиной. 20 июня из Харькова он пишет своему заместителю Ксенофонтову:

«Посланцы Махно намереваются совершить подкоп под Кремль. Необходимо обыскать арсенал, а также в подвалах и колодцах в разных местах Кремля поставить микрофоны. Специалисты могут дать указание, как подслушать звуки от подкопа днем и ночью».

Через пять дней Феликс Эдмундович поручает принять дополнительные меры:

«Надо коммунистам-саперам обследовать все дворы, подвалы, нижние этажи домов и церквей около Кремля и в самом Кремле. Наблюдать, не вывозится ли оттуда земля. Производить круглосуточно массовые обыски в домах и на улицах, арестовывая подозрительных. На железных дорогах за несколько станций до Москвы проверять всех пассажиров. Белые готовят террористические акты, их можно предотвратить только массовыми беспрерывными операциями. Кроме того, делать обыски у проходивших по старым контрреволюционным делам...» Подкопов под Кремль обнаружено не было.

1 июля Ксенофонтов получает из Харькова еще одно сообщение:

«Ксендзы в деле организации шпионажа и заговоров играют крупную роль. Все ксендзы должны быть взяты на учет. Надо иметь своих женщин-ка-толичек, но не верующих, посылать их на исповедь, и таким путем проникать в ксендзовскую конспирацию. Надо подумать об организации такой разведки».

«Подумать», конечно, можно... А работать кому, если скрупулезно выполнять такие распоряжения?

В 1925 году Дзержинский и Сталин побывали в театре. Тем же вечером Феликс Эдмундович направил записку своему секретарю Беленькому:

«Сегодня при входе с тов. Сталиным в театр и около дверей заметил подозрительное лицо, читавшее объявление, но очень зорко осмотревшее автомобиль, на котором мы приехали, и нас. При выходе из театра тоже какой-то тип стоял (другой) и тоже читал объявление. Если это не наши, то, безусловно, надо понаблюдать. Выясните и сообщите».

И в театре заботы о безопасности не отпускают. Что это, если не признаки профессиональной деформации на почве стрессов и переутомления?

...Борьба с махновщиной в Екатеринославской губернии, которую вел в мае—июле Дзержинский, заметного успеха не принесла. Условия не созрели. В начале октября Махно в очередной раз ненадолго помирится с советской властью — заключит соглашение с командующим Южным фронтом Фрунзе о совместных действиях в Крыму против Врангеля. И погуляет еще на Украине почти год. Некоторых его видных сподвижников советская власть простит. Например — Каретникова, водившего бригаду махновцев на штурм Перекопа. А бывший адъютант батьки Лепетченко станет продавцом мороженого на Гуляй-поле.

* * *

25 апреля 1920 года начальник Польши Юзеф Пилсудский ³начал поход на Киев. Казалось бы, польскому народу, воссоединившемуся после стольких испытаний, хватало и собственных насущных задач. Но Первый маршал Польши ⁴не без оснований полагал: под миссию «устранить угрозу с Востока» можно быстро привлечь ресурсы западных стран, обозначив важную роль Польши в мире. За год с небольшим ему удалось собрать и вооружить армию численностью в 700 тысяч человек.

Начальник Польши возлагал надежды на союз с Петлюрой, которого он называл лидером независимой Украины. Присутствие польских солдат на «ничейной» в тот момент земле преподносилось как временное — приблизительно до осени. Красная армия отступала, не ввязываясь в крупные сражения. Уже 7 мая польские солдаты маршировали по Крещатику. Власть на Украине за три года сменилась в 15-й раз! А дальше произошло то, что уже не раз встречалось в Гражданскую: освободители очень быстро стали восприниматься оккупантами. Украинские крестьяне поняли, что им придется кормить еще и эту армию.

Современный украинский историк пишет:

«На территории Правобережной Украины население вначале дружественно встречало польские войска, но вскоре испытало разочарование. Польская военная администрация никак не помогала создавать независимое украинское государство. Более того, вместе с войсками появились польские помещики с намерением вернуть бывшую собственность».

Рядом с Пилсудским — неугомонный Савинков. О согласовании действий с поляками пытались договориться Деникин и Врангель. К концу Гражданской противники советской власти готовы блокироваться с кем угодно. Но преобладающее настроение в республике — патриотический подъем. Множество белых офицеров переходит в ряды Красной армии. «Покраснел» тогда даже великий князь Александр Михайлович, написавший позднее: