Дзержинский на фронтах Гражданской

Судьба страны в большей мере зависела от поведения крестьянства – основного класса до и после революции. Оно в своей массе по-прежнему оставалось мелким, раздробленным, сохранило частную собственность на орудия и средства производства. После революции произошло осереднячивание бедноты, улучшилось материальное положение крестьян. Они от большевистской власти получили землю (по крайней мере, в районах помещичьего землевладения), о которой мечтали несколько веков. Поэтому на стороне большевиков было абсолютное большинство деревни – бедняки и батраки. Всякая угроза возвращения помещиков и потери земли, установление диктатуры белых генералов рассматривались ими как большая опасность, чем диктатура большевиков. Но преобразования в деревне проходили в очень сложной обстановке. В годы Гражданской войны недовольство крестьянства политикой коммунистов шло по нарастающей. Это движение блокировалось то с белыми, то с красными, оставаясь относительно самостоятельной силой. После войны значительная его часть перешла к организованному повстанческому движению, выступив против советской власти с оружием в руках. Новая крестьянская война была продолжением войны против помещиков и власти «за землю и волю», развернувшейся, по мнению ряда авторитетных историков, с начала ХХ в., и, то затихая, то усиливаясь, продолжалась в 1917—1918 гг., вылилась в конце концов в широкомасштабную Гражданскую войну, которая охватила ряд районов страны. Восстания охватили различные регионы страны. Только 13—17 марта 1918 г. они произошли в Орле, Брянске, Самаре и Симбирске, 24 марта – в Гомеле.

В борьбе со сторонниками советской власти ее противники отличались особой свирепостью, особенно казачьи атаманы, как атаман Б.В. Анненков. Это он по распоряжению военного министра омского правительства Иванова-Ринова зарубил 87 делегатов крестьянского съезда Славгородского уезда. Это он дотла сжег село Черный Дол, поднявшее восстание против Колчака. В Усть-Каменогорске Анненков отобрал из заключенных в крепости тридцать партийных и советских работников, вывез в Семипалатинск, вывел к проруби на Иртыше и утопил. Опьяненные кровью, анненковские головорезы истребляли всех, кто попадал им под горячую руку. Надписи на их вагонах и орудийных лафетах призывали: «Руби направо и налево». Они как бы узаконили жесточайший террор.

С 1917 г. важнейшей обязанностью председателя ВЧК являлось руководство чекистами в подавлении мятежей, восстаний и бандитизма, несмотря на то что главные его усилия в первые месяцы советской власти были направлены на борьбу с саботажем и спецслужбами иностранных государств.

С первых дней своего существования органы ВЧК работали по директивам и под контролем большевистской партии, ЦК которой строго следил за выполнением ими важнейших партийных постановлений и решений СНК и СТО по борьбе с контрреволюцией, шпионажем, бандитизмом. В отдельных случаях по специальному поручению Советского правительства чекисты кроме разоблачения шпионов и контрреволюционеров вели борьбу с другими преступлениями, наносившими серьезный ущерб государству.

Наряду с тем, что Дзержинский был председателем ВЧК, 18 августа 1919 г. ЦК РКП(б) рекомендовал его РВС Республики назначить по совместительству с другими должностями начальником Особого отдела ВЧК, и 27 августа 1919 г. это назначение состоялось. Первым его заместителем стал бывший председатель Уфимской ЧК И.П. Павлуновский, вторым – бывший секретарь ВЦИК в ВЧК В.А. Аванесов. Тогда же при отделе утверждены особоуполномоченные ОО: бывший генеральный консул РСФСР в Берлине В.Р. Менжинский, бывший нарком Госконтроля К.И. Ландер, сотрудник ВЧК А.Х. Артузов, по совместительству секретарь СНК Я.С. Агранов и В.Д. Фельдман, заведующим делопроизводством стал заниматься управделами Особого отдела, которым с 3 ноября 1919 г. заведовал Г.Г. Ягода.

Председатель ВЧК считал, что наряду с другими подразделениями и службами особые отделы являются «одним из самых значащих помощников как для нашего правительства, так и для нашего военного командования в деле укрепления нашей Красной армии». Совместная, дружная работа командования, революционных трибуналов и особых отделов должна была «предохранить армию от разложения и тлетворного влияния антисоветских элементов»[601]. Он указывал, что особые отделы «должны быть глазами, рукой, одним из значащих помощников как для нашего правительства, так и для военного командования в деле укрепления Красной армии». Совместная, дружная работа командования, революционных трибуналов и особых отделов должна была «предохранить армию от разложения и тлетворного влияния антисоветских элементов»[602].