Дзержинский на фронтах Гражданской

В то же время в целях борьбы с нарушителями трудовой дисциплины и с «паразитическими элементами населения», в случае, если дознанием не установлено достаточных данных для направления дел по ним в порядке уголовного преследования, за ВЧК и губернскими ЧК сохранялось право заключения таких лиц «в лагерь принудительных работ на срок не свыше пяти лет». Следовательно, ЧК могли без доказательств, минуя судебные органы, проводить репрессивную политику.

Дзержинский разъяснил особым отделам фронтов и армий, что на территории фронта, помимо военных трибуналов, коллегиям губЧК и гражданским трибуналам предоставлены права полевых ревтрибуналов, т.е. право расстрела. Для получения такого права особому отделу необходимо образовать коллегию из трех лиц при особотделе во главе с его начальником, которая представляется на утверждение Президиума ВЧК через Особотдел ВЧК. Применение расстрела единичным решением начособотдела ни в коем случае не допускается; точное соблюдение данного порядка возлагается на «строжайшую ответственность начальника особотдела»[108].

В связи с опубликованием основного положения о трибуналах в газете «Известия ВЦИК» от 27 марта 1920 г. 17 апреля 1920 г. председатель ВЧК предложил всем губЧК выделить из состава коллегии и представить на утверждение губисполкома одного сотрудника для постоянной работы в губтрибунале. Он должен быть в курсе всех проходящих через коллегию законченных следствием дел. При рассмотрении всякого законченного следствием дела в коллегии губЧК последний мог давать ему в дальнейшем рекомендацию, как общее правило, либо направлять в народный суд или в трибунал – в порядке подсудности, либо в порядке административного разрешения – заключение виновных в лагеря принудительных работ.

При решении вопроса о направлении дела в трибунал или в народный суд чекисты должны были иметь в виду, что основным положением для проходящих через ЧК дел установлен один признак: насколько крупным представляется данной коллегии то или иное спекулятивное или иное должностное преступление, так как дела контрреволюционные или поступки должностных лиц, дискредитирующие власть, отнесены к ведению трибуналов, а не народных судов. «Коренным отличием трибунального суда от суда общего, – подчеркнул Дзержинский, – должны быть (а этому новый закон дает трибуналам полную возможность): быстрота, суровость, подсудимый имеет минимум прав, и его интересы сознательно приносятся законом в жертву интересам целого». Чекисты должны руководствоваться при определении важности дела исключительно признаками: размер сделки, на какие именно товары, по степени их необходимости для Советской республики, заключена сделка и как была совершена сделка – были ли отягчающие обстоятельства: подкуп, подлог, многократность аналогичных предыдущим сделок, совершенных тем же лицом, товары, происходящие из советских складов, и, наконец, наличность ряда данной местности…». Далее он отмечал, что «мы живем в эпоху, когда классовая борьба буржуазии и преступного мира против нас не приняла еще таких форм, когда всякое преступление мы можем карать только путем судебного воздействия или когда всякое преступление настолько дает возможность точно себя определить, что мы безбоязненно можем отдать его на гласное рассмотрение с уверенностью, что преступник будет наказан. С другой стороны, мы вышли, однако, уже из того периода первоначального строительства и ожесточеннейшей борьбы не на жизнь, а на смерть, когда потребность в самообороне была так велика, что мы сознательно могли закрывать глаза на ряд своих ошибок и сознательно допускать возможность таких ошибок, лишь бы сохранить республику, как это было в эпоху красного террора…»[109].

Осенью для чекистов произошло важное событие: 17 сентября постановлением Совета труда и обороны Республики, объявленным приказом ВЧК за № 118, все работники чрезвычайных комиссий в своих правах и обязанностях приравнены к военнослужащим действующей Красной армии, что внесло много нового в характер работы органов ВЧК.

В связи с этим Дзержинский в приказе № 119 от 24 сентября 1920 г. писал: «…С указанного момента аппарат чрезвычайных комиссий является по темпу своей работы тождественным военной боевой организации и должен немедленно воспринять ту быстроту техники, на основании коей эта организация построена, работает и управляется руководящим центром… Всероссийская чрезвычайная комиссия устанавливает:

1. Cтрожайшую военную централизацию всех органов ЧК, выражающуюся в непосредственном, полном и безоговорочном подчинении их во всех отношениях центральному органу ВЧК.

2. Исключительную персональную ответственность всех работников ЧК, и в первую голову председателей губчека, за состояние и деятельность вверенных им органов.

3. Порядок воинской подчиненности низших должностных лиц высшим в смысле точного и беспрекословного исполнения приказов ВЧК и отдельных распоряжений непосредственных и прямых начальников.