Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса»

Я думаю, что высшую меру следует оставить исключительно для государственных изменников (шпионов) и бандитов и поднимающих восстания. По отношению к ним этого требует наша самозащита — в окружении врагов. Но все остальные преступления должны караться изоляцией и принудительными работами… Пришло время, когда мы можем вести борьбу и без высшей меры»[1190]. Следует, правда отметить, что данное письмо не имело больших последствий, так как Уншлихта вскоре направили работать в РВС СССР. Новым заместителем Дзержинского в ГПУ стал В. Р. Менжинский.

18 сентября 1923 г. Дзержинский был утвержден председателем коллегии ОГПУ СССР. Преобразование ГПУ в ОГПУ обозначало его новый статус, подчинение непосредственно СНК. Утверждение Дзержинского в должности руководителя ОГПУ СССР произошло накануне нового витка внутрипартийной борьбы. 23–25 сентября 1923 г. состоялся очередной Пленум ЦК. На нем были озвучены многочисленные факты стачек и забастовок рабочих, имевших место во многих городах страны еще летом. Пленум был вынужден констатировать, что в обстановке нэпа многие чиновники потеряли демократический облик, оторвались от масс, стали плохими коммунистами, обюрократились. Прения по данному вопросу приняли острый характер. Троцкий, хлопнув дверью, покинул заседание. Первоначально многие посчитали это очередной выходкой, характерной для Троцкого, которая не будет иметь последствий. В политбюро все шло своим чередом, в т. ч. вновь возник вопрос об отпуске Дзержинского. Сам факт предполагаемого рассмотрения вопроса о его отдыхе демонстрировал то, что в Политбюро не ожидали каких-либо действий со стороны Троцкого.

В начале октября Дзержинский узнал о том, что вопрос о его отпуске будет рассмотрен на очередном заседании Политбюро 3 октября. Стремясь предотвратить положительное решение Политбюро, он написал накануне заседания письмо о нецелесообразности отпуска, указывая на необходимость завершения целого ряда политических дел. «Он ссылался на положение дел в ОГПУ и в НКПС, требующие его присутствия, на неликвидированный еще вопрос о «рабочей оппозиции» и на международную обстановку. Все это вызывало необходимость величайшего темпа работы и напряжения всех партийных сил»[1191]. В конце письма он резюмировал: «Уходить в отпуск сейчас и психологически было бы очень трудно — и отпуск не дал бы мне того, что требуется от отпуска, тем более что здоровье мое требует не отпуска, а некоторого сокращения часов ежедневной работы, на что испрашиваю согласия. Ввиду этого прошу снять с обсуждения вопрос о моем отпуске»[1192].

3 октября 1923 г. Политбюро рассмотрело вопрос об отпуске Дзержинского (докладчик — Молотов). Несмотря на письмо Дзержинского, было решено: а) Считать абсолютно необходимым предоставление Дзержинскому отпуска (не менее месячного). б) Поручить Секретариату ЦК вести контроль за исполнением этого постановления и установить совместно с врачебным консилиумом срок и место лечения[1193]. Дзержинский был не согласен с этим решением и пытался этот процесс отложить, указывая на свою занятость в октябре. Некоторое время он справлялся с этой задачей.

Между тем 8 октября 1923 г. Троцкий направил резкое письмо членам ЦК и ЦКК о хозяйственном кризисе и внутрипартийном режиме. Среди причин сложившегося положения он назвал бюрократизацию партийного аппарата; узурпацию прав на решение всех важнейших хозяйственных вопросов; рассмотрение этих вопросов наспех, без основательной подготовки их специалистами; попытки «военно-коммунистического командования ценами» и механическое их снижение в административном порядке. Большинство в Политбюро сделали попытку представить письмо «платформой, на основе которой делаются энергичные попытки к образованию фракции». Отпуск Дзержинского откладывался.

Уже 11 октября он принимает активное участие в заседании Политбюро. Здесь он занимает двойственную позицию. С одной стороны, он четко выступает за единство в партии и позицию Троцкого не принимает. Это будет характерно для Дзержинского и при дальнейшем развитии партийной дискуссии. С другой стороны, ряд высказываний Троцкого о бюрократизации партии были созвучны выступлению Дзержинского на Политбюро. Так, Дзержинский потребовал обновления Московского комитета как слишком бюрократизированного, вследствие чего рядовые члены партии в Москве не считают возможным открыто высказывать свое мнение в рамках партийной организации, делая это за ее спиной[1194].

В последующие несколько дней он интенсивно работает сразу по нескольким направлениям. Он подготавливает материалы о спекуляции в Москве и возможных мерах против нее. Именно спекуляция в Москве и других крупных городах объявляется главным врагом страны, источником многих бед, в т. ч. плохого снабжения рабочих.