Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать,
Кто посмел тебя создать?
А когда ты в ночь умчался,
Неужели улыбался Твой создатель — возлюбя
И ягненка, и — тебя?

Уильям Блейк. Тигр⁸⁵

День 6 июня 1944 года стал одним из определяющих в жизни Сэлинджера. Высадка в Нормандии и последовавшие за ней одиннадцать месяцев боев наложили глубокий отпечаток на личность писателя и на все его творчество.

О высадке в Нормандии и вообще об участии в войне Сэлинджер упоминал довольно часто, но никогда не вдавался в детали. «Отец словно бы считал, — вспоминает его дочь Маргарет, — будто мне и так понятно все, о чем он умалчивает». Скрытность Сэлинджера, к тому же выполнявшего на службе секретные задания, отнюдь не облегчает жизнь его биографам. Велик соблазн формально перечислить операции, в которых принимало участие его подразделение, и местности, где писатель побывал за месяцы боев, а потом сразу перейти к более богато документированным периодам его жизни. По мы попробуем по рассказам очевидцев и данным военных архивов, насколько возможно, восстановить кое-какие детали по фронтовой биографии.

К концу мая 1944 года союзники сосредоточили на Британских островах крупнейшие в истории силы вторжения. Десант планировалось осуществить одновременно на нескольких участках французского побережья. Четвертая пехотная дивизия, в которой служил Сэлинджер, была включена в состав оперативной группы «Ю» и должна была высадиться на участке нормандского пляжа, проходившего у военных под кодовым названием сектор «Юта».

В ожидании начала операции Сэлинджер неотлучно проводил дни и ночи на борту транспортного судна, стоявшего на якоре в одной из гаваней в графстве Девоншир, скорее всего в Бриксхеме. То и дело возникавшие слухи, что, мол, высадка назначена прямо на завтра, изводили личный состав не меньше чем вынужденное бездействие.

Но вот вечером 5 июня солдатам на ужин был подан стейк. Товарищи Сэлинджера дружно решили, что это неспроста. И правда, ночью флотилия снялась с якорей и двинулась через Ла-Манш. В двенадцати милях от нормандского побережья па транспортных кораблях заглушили двигатели, в ожидании приказа к высадке люди напряженно вслушивались в отдаленную канонаду.

Когда приказ поступил, Сэлинджер вместе с еще тридцатью солдатами занял свое место на десантном катере. Катер с трудом прокладывал себе путь в нешуточных волнах, воздух содрогался от залпов гигантских корабельных орудий, утренний небосвод озарялся взрывами. Ближе к берегу стало видно, как по пляжу ударяют снаряды, поднимая фонтаны песка. Кто-то из солдат молился, кто-то плакал, но большинство застыло в молчании. Под прикрытием дымовой завесы катер подошел почти вплотную к пляжу, аппарель упал в прибой, люди по пояс в воде побежали на берег.

Подразделение Сэлинджера должно было высадиться на пляж в секторе «Юта» в половине седьмого, с первой волной десанта. Однако, как рассказывает участник этих событий, оно задержалось с высадкой и десантировалось на десять минут позже со второй волной. За этот краткий промежуток времени течение отнесло катер Сэлинджера на полкилометра южнее — немецкие укрепления там были не такие мощные, как в первоначально намеченной для штурма точке, а минные поля — не такие плотные. Уже через час после высадки Сэлинджер со своим подразделением шагал по дамбе на запад, на соединение с основными силами 12-го пехотного полка.

Полку пришлось преодолевать тяжелейшее препятствие. Немцы затопили водой низину, простиравшуюся на три километра вширь сразу за песчаным пляжем, а на пересекавшие ее дамбы обрушили шквальный орудийный огонь. Американцы были вынуждены наступать по пояс в воде — их косили неприятельские залпы, многие проваливались в незаметные под водой ямы. На то, чтобы преодолеть три кошмарных километра, 12-му полку понадобилось три невыносимых часа.

К вечеру полк продвинулся на восемь километров в глубь вражеской обороны — дальше всех частей, высадившихся в секторе «Юта», — и остановился у деревни Бёзвиль-о-Плэн. Здесь ему встретилось новое препятствие — так называемый бокаж, то есть местность, расчерченная земляными валами t высаженными на них деревьями. Эти лесозащитные полосы закрывали обзор и мешали движению техники. Вместо того чтобы в ночи вслепую атаковать засевших в деревне немцев, американцы окопались под прикрытием лесополос и затаились, опасаясь перекинуться словом или прикурить сигарету. Для 12-го полка «самый длинный день в жизни» не закончился даже с наступлением ночи. Для Сэлинджера он ознаменовал начало одиннадцатимесячного пребывания в преисподней, из которой он сумел выбраться живым и здоровым, с неизуродованной душой.