Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Таким образом, одна из тех задач, которые поставил перед собой Толкин (и тут полезно вспомнить, что его первое полноценное литературное произведение носило название «Книга утраченных сказаний»), заключалась в том, чтобы обратить этот процесс исчезновения традиционной английской культуры вспять и вернуть Англии утраченное богатство старинных легенд, каким она когда-то наверняка обладала. Более подробная дискуссия Карла Хостеттера и Ардена Смита, посвященная этому проекту Толкина, приводится в сборнике материалов Конференции в честь столетнего юбилея Дж. Р. Р. Толкина (Centenary Conference Proceedings), но в целом можно резюмировать, что именно поэтому Толкин и приложил так много усилий для написания «Анналов Белерианда» и части «Анналов Валинора» на древнеанглийском. Он хотел таким образом установить связь между воображаемым далеким прошлым и самым началом английской истории. В каком-то смысле эта задача сродни придумыванию загадки на древнеанглийском языке в качестве воссоздания предтечи современных детских потешек (см. выше стр. 86), только гораздо масштабнее.

В первых редакциях «Сильмариллиона» повествование велось от лица «англосакса», то есть одного из первых англичан, который случайно оказался в мире эльфов и узнал об эльфийской истории из их собственных рассказов. Этот человек по имени Эриол, или Эльфвине, таким образом, смог лично прикоснуться к «истинным волшебным традициям» («Книга утраченных сказаний. Часть II»), а не к тем искаженным историям, которые пересказывают другие народы. Кропотливые попытки Толкина развить эту идею более подробно освещаются в недавней статье Верлин Флигер под названием «По следам Эльфвине» (The Footsteps of AElfwine), вошедшей в сборник «„Легендариум“ Толкина».

Впрочем, Толкин вполне всерьез вынашивал идею (пусть даже в конечном счете отказался от нее как от нежизнеспособной) о том, что Благословенный Край в итоге стал Англией, причем Англия в прошлом была тем самым Одиноким островом Тол Эрессэа, Уорик был эльфийским городом Кортирионом, а деревенька Грейт Хейвуд в Стаффордшире, где Толкин провел часть своего армейского отпуска по состоянию здоровья, — Тавробелем, в котором Эриол открыл для себя «утраченные сказания» эльфийской мифологии («Книга утраченных сказаний. Часть I»).

Эта теория, конечно, не могла иметь ничего общего с действительностью. Толкину как минимум было прекрасно известно, что англичане и сами были иммигрантами, прибывшими в Британию (в то время она еще никак не могла называться Англией, то есть землей англов) около пятнадцати веков тому назад. И хотя они, подобно хоббитам в Хоббитании, «сразу же полюбили свой новообретенный край» и забыли о том, что у них когда-то был другой дом, ни один серьезный историк не смог бы допустить вероятность того, что в одном и том же месте людям удалось сохранять преемственность традиций начиная с предков валлийского народа и времен, предшествовавших римским завоеваниям, и до прибытия тех, кого Толкин считал собственными предками. Тем не менее Толкину хотелось придумать мифологию своего народа, которая позволила бы установить связь между современными жителями графств Западного Мидленда и их древними предшественниками и одновременно сохранить то немногое, что осталось от реально существовавших когда-то мифов и легенд.

Одним из наглядных свидетельств того, что именно эту задачу и ставил перед собой Толкин, может послужить использование им слова lays, например в названии «Песни Белерианда» (The Lays of Beleriand). Это слово, которое сегодня звучит непривычно и не имеет четкого общепризнанного значения, в старину, судя по всему, служило для обозначения поэтического произведения. Впрочем, у Толкина на сей счет было иное мнение. Для того чтобы понять, в чем оно заключалось, можно обратиться к другому знаменитому литературному произведению под названием «Песни Древнего Рима», которое веком ранее написал лорд Маколей. Многим доводилось читать как минимум одну из его частей, знаменитую поэму «Гораций» (Horatius), в которой рассказывается о битве Горация на мосту, однако редкий читатель сегодня понимает, какую цель ставил перед собой Маколей при работе над книгой, хотя он достаточно четко поясняет это в предисловии. До выхода в свет работы Маколея (в 1842 году) главным и привычным источником знаний на эту тему оставались труды вроде «Римской истории от основания города» Тита Ливия, которые из века в век изучали школяры. К этим книгам, однако, относились как к простым историям, и даже если у кого-то и возникали сомнения по поводу их достоверности, ни исправить их, ни изучить более ранние источники, которыми наверняка должен был пользоваться сам Ливий, не представлялось возможным (поскольку никаких следов от них давно уже не осталось).