Дж. Р. Р. Толкин

Главное, однако, что ставило Эддисона в ряд с Толкином — созданный им «вторичный мир», по разработанности и философской глубине вполне сопоставимый с Ардой. Льюис вводил Эддисона в число предшественников Толкина. Что существеннее, сам Толкин отзывался о творениях Эддисона весьма уважительно. Пожалуй, из всех «миротворцев» раннего фэнтези Эддисон заслужил от Толкина отзывы самые подробные — и самые противоречивые. «Влияния» Толкин отрицал. Работа над «мироустройством» шла практически параллельно, и полную картину мира Эддисона читатель смог увидеть довольно поздно. Последний том трилогии вышел посмертно в 1958 г. (Эддисон умер в 1945-м, не окончив работы).

Романы Эддисона написаны под явным влиянием Морриса, в ещё более искусно выстроенной архаичной стилистике. Эддисон сознательно воссоздавал язык английской литературы XVII в. и черпал из неё мотивы (особенно из драматургии). Результат получился гораздо более впечатляющий и убедительный, чем, скажем, опыты Ходжсона; другое дело, что Эддисону это тоже читателей не добавило. Хотя внимание «Инклингов», и в частности Толкина, не могло не привлечь.

Первые намётки своего фантастического мира Эддисон преподнёс публике в романе «Змей Уроборос» (1922). Вышедший всего через два года после «Путешествия к Арктуру», роман Эддисона использует тот же сюжетный ход с «условной» отправкой на другую планету — ещё более последовательно. Герой попадает на Меркурий без использования каких-либо «торпед», и о инопланетности происходящего читатель сразу и смело может забыть. Более того, сам герой оказывается не более чем инструментом автора для введения в фэнтезийный мир, и по мере втягивания читателя в историю удаляется за рамки повествования. Название романа адресует к центральному мифу о цикличности времени, символом чего является Уроборос — змей, кусающий себя за хвост. Кровавая война между четырьмя мифологическими народами, разворачивающаяся на протяжении романа, завершается уничтожением одной из сторон, чтобы возобновиться в финале с самого начала по молитве вождей-победителей к богам.

Трилогия о Зимиамвии, выходившая с 1935 по 1958 г., как будто продолжает роман, но местонахождение заглавной страны на том же Меркурии (она упоминается в «Змее») вообще не играет роли. Все аллюзии на прошлое в трилогии — аллюзии на прошлое Земли. Зимиамвия — это мир-иллюзия, мир-сон, который «снится» изначальным силам мироздания, мужской и женской, «Зевсу» и «Афродите». Здесь они ищут свое подлинное «я» в своих телесных воплощениях, ведя к тому же сложную политическую игру между собой. Плодом хитросплетений страстей и интриг, а также вольного экспериментирования над людскими судьбами становится сотворение Земли, где люди, в отличие от Зимиамвии, скованы законами и моралью. Создатель Земли, король Мезенций, воплотился там под именем Лессингема — вводного героя «Змея Уроборос». С физической смертью Лессингема Земля отыгрывает свою роль. Дальнейшее действие (последовательность весьма условна, поскольку книги трилогии писались в обратном действию порядке) происходит в Зимиамвии. Для «земного» Лессингема Зимиамвия — потусторонний мир-мечта, приближающий его к подлинной сути бытия, а Меркурий «Змея Уроборос» в трилогии оказывается всего лишь прелюдией, видением, готовящим героя к вступлению в Зимиамвию.

Индуистско-гностическая мифологема сочетается у Эддисона с утончённым и почти совершенно имморальным эстетизмом. В его мире, устроенном на началах жёсткой иерархии (стоит отметить, наверное, что Эддисон был выпускником Итона), правят благородство происхождения, величие, красота. В жертву им спокойно приносятся вершителями судеб человеческие жизни. Герои для Эддисона, вполне по-ницшеански, именно эти вершители; они имеют право поступать с прочими (хотя не друг с другом) так, как считают нужным. Автор повествует об этом спокойно, без тени осуждения. Религия и обыденная мораль для него — не более чем иллюзии земного бытия.

Творчество Эддисона привлекало внимание «Инклингов» изначально. Они читали «Уробороса» и высоко оценивали его. Первые тома трилогии усилили этот интерес, завязалась переписка между Эддисоном и Льюисом, и Эддисон был приглашен на заседание. Эддисон побывал дважды, читая главы из «Врат Мезенция» — так и не оконченного им последнего романа. В 1944 г. Толкин писал сыну о том, что слушал «Эдисона (sic) с новой главой из незаконченного романа — неуменьшающаяся сила и наслаждение от впечатлений». Тем не менее даже с точки зрения «впечатлений» Толкина не всё устраивало. Лингвистическая проблема, потребность в вымышленном языке, отмечал он позже, «редко берётся в расчёт другими создателями воображаемых миров, сколь угодно одарёнными как повествователи (такими, как Эддисон)».