Читаем Дж. С. Сэлинджер и М. Булгаков в современных толкованиях полностью

На обложке английского продолжения романа «Ловец во ржи» рассказывается, что он будто бы написан самим Сэлинджером, т. е. писатель делает то, что он должен был сделать давным-давно: «Спустя шестьдесят лет после своего дебюта в качестве великого американского антигероя мистер К. возвращен на страницы своим создателем без дурацкого разъяснения, по какой причине это сделано» (34).

Труд Дж. Д. Калифорнии, как и роман «Ловец во ржи», – это роман-монолог, причем его будто бы пишет сам Джером Дэвид Сэлинджер, которому (опять-таки будто бы) принадлежат и напечатанные курсивом отрывки мыслей писателя о себе и о своем герое. Роман Ф. Колтинга начинается с серьезного посвящения настоящему Дж. Д. Сэлинджеру как «самому потрясающему выдумщику из всех, с кем вас только сводила жизнь» (8, с. 9; 34, с. 5).

Первая глава романа состоит из одной короткой фразы, принадлежащей его герою мистеру К. Он открывает глаза и просыпается. Вторая глава состоит из двух фраз, которые якобы принадлежат Сэлинджеру. Писатель думает, что наконец-то по прошествии многих лет он решился вернуть Холдена Колфилда.

В следующих главах романа мистер К. вспоминает свои сны, в которых ему привиделось, что он находится в чужой комнате, что родители будут о нем беспокоиться, что на письменном столе стоят фотографии людей, которых он видит впервые, и т. д., и т. п. При этом он ощущает постоянный старческий перестук в голове.

Мистер К. находится в доме для престарелых «Саннисайд». Это нечто среднее между гостиницей и больницей, по его определению. Проснувшись, мистер К. отправляется в столовую позавтракать, где оказывается в компании такого же старика. Здесь приводится вроде бы комментарий Сэлинджера, который сожалеет о том, что героя его романа постигла подобная участь, и считает себя виновным в этом.

Мистер К. принимает решение сбежать из дома для престарелых, т. е. точно такое же решение, какое он принял 60 лет тому назад, когда убежал из школы Пэнси, а она также, считает он, смахивала на богадельню. Рассуждения, с которых начинается шестая глава романа, вроде бы принадлежат Сэлинджеру. Он говорит, что голос «Ловца во ржи» долго его преследовал, как фоновый шум, а теперь он должен вернуть героя, чтобы его уничтожить. Тем временем мистер К. надел пиджак, набросил на шею шарф и навсегда покинул дом престарелых.

Сэлинджер как персонаж романа по этому поводу замечает, что повествование рождается то ли само собой, то ли кто-то должен его создавать. Вот и мистер К., в прошлом Холден Колфилд, был создан и отлит из крови автора «Ловца во ржи», отчего в определенном смысле он есть сын Сэлинджера, его собственность. И писатель снова собирается вернуть К. на те же улицы, где он дал ему жизнь. На этот раз, полагает Сэлинджер у Дж. Д. Калифорнии, он будет действовать быстро и решительно.

Тем временем мистер К. приехал на автобусе в центр Нью-Йорка и сидит в кафе, пытаясь придумать, чем же теперь заняться. Он решает побродить по городским улицам и в конце концов приходит к дому, где жил в молодости. Новая хозяйка впускает его, и он благодарит ее за то, что может прикоснуться к прошлому. Но реплика, якобы вложенная в уста Сэлинджера, неоднозначна: «разгуливает себе в прошлом, которого нет и в помине, оглядывается на жизнь, которая даже никем не прожита» (8, с. 102).

Выйдя из своего бывшего дома, мистер К. продолжает бродить по Нью-Йорку, и после того как он едва не погиб от сорвавшейся с лесов железной болванки, дозванивается до своего прежнего знакомого по школе Пэнси Стрэдлейтера и встречается с ним. Бывший юнец Стрэдлейтер теперь седой как лунь старик, морщинистый, с обвисшей кожей. Спустя 60 лет разговаривать им не о чем, и вскоре Стрэдлейтер скрывается. Но комментарий романного Сэлинджера налицо. Он теперь полностью убежден в том, что пора уже закончить описание несуществующего персонажа.

А персонаж все еще продолжает бродить по Нью-Йорку и заходит в парк, где в это время года безлюдно. Правда, появляется какая-то женщина, которая садится на соседнюю скамейку. Эпизод заканчивается тем, что женщина бросает в мистера К. нож, но тот падает, не долетев до цели. Женщина промахнулась. Мистер К., который за один день дважды избежал смерти, берет такси и едет на Мэдисон-авеню, где поселяется в старом отеле «Рузвельт» и ложится спать. В завершение этой главы Сэлинджер рассказывает, как он пишет роман о мистере К. Стопка листов растет, но слова уже не служат ему, как служили прежде, отчего его герой становится неуправляемым.

Следующая глава романа является центральной. Мистер К. посещает кладбище, где похоронена его жена Мэри, где оставлено место и для него. Он решает, что ему следует воссоединиться с Мэри, и все его дальнейшие действия подчинены этому решению. Мистер К. покупает черный костюм в магазине смокингов, поскольку хочет быть похороненным рядом с женой в приличном виде. В отеле он переодевается в новый костюм и отправляется топиться туда, где река Гудзон впадает в залив Ист-Ривер. К. перебрасывает ноги через перила и падает в воду.

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки