Читаем Дж. С. Сэлинджер и М. Булгаков в современных толкованиях полностью

Вообще, Маргарет полагает, что ее отец был «ловцом мечты», как и Холден Колфилд, который мечтал ловить детей на краю оврага. Сэлинджер рассказал дочери, когда он посетил ее летом 1997 г., что имя Маргарет Энн ей дала мать, а он хотел назвать ее так же, как в «Ловце во ржи» назвал сестренку Холдена, – Фиби. Еще он сказал, что мечтал не давать своим новорожденным детям совсем никаких имен, считая, что, когда им будет по двенадцать лет, они сами выберут себе имена. Маргарет иронично замечает, что у отца в это время было три кошки, «которых он называл Кошка-1, Кошка-2 и Кошка-3» (81, с. 107).

Вторая глава называется «Корниш: 1955–1968», в ней идет речь о рождении и жизни Маргарет в доме родителей. Отец не только запрещал ее матери общение с друзьями и другими посетителями, но и не вызывал доктора, когда дочь болела. Мать часто находилась в депрессии, а отец удалялся в построенный им в лесу «дом мечты», чтобы сочинять повести «Фрэнни» и «Зуи» (81, с. 114).

Когда Пегги (домашнее имя Маргарет) была еще совсем маленькой, мать сбежала с ней из Корниша в Нью-Йорк, где крестный отец матери снял им квартиру и договорился с няней, которая сидела с малышкой, пока Клэр ходила на прием к психиатру.

Через четыре месяца, летом 1957 г., Джерри уговорил Клэр вернуться к нему. Она потребовала, чтобы муж разрешил дочке играть с другими детьми, чтобы к ним могли приходить друзья Клэр и чтобы он вызывал доктора, когда дочка заболеет. Сэлинджер согласился на все эти условия. После «бунта Клэр» (так муж называл ее уход из дома) появился список друзей, которым разрешалось их посещать. Среди них был и патер Джон, священник, за которым отец ездил на джипе на станцию Виндзор в штат Вермонт. Когда Пегги было пять лет, патер Джон уехал на юг США, и больше она его не видела, а только получала по почте от него подарки. 13 февраля 1960 г., когда Пегги было пять лет, родился братик Мэтью, и она очень удивилась, что его привезли домой. Пегги знала, что мать поехала рожать ребенка, но не думала, что его привезут домой. Впоследствии в роли «большой сестры» она его развлекала, качала коляску, чтобы он уснул.

Мать читала детям сказки, а отец в основном сочинял для них разные истории. Пегги считала, что истории, сочиненные для нее отличались от тех. которые отец сочинял для Мэтью. Самую длинную из них он рассказывал братику Пегги несколько лет. Это была история о капитане Бруно, который со своими матросами совершал кругосветное путешествие на подводной лодке.

Когда Пегги было уже пять с половиной лет, мать посылала ее и ее подругу Виолу, дочь их уборщицы, относить отцу завтрак в его лесную хижину. Он всегда был рад их приходу и разговаривал с ними только о том, что их интересовало.

Осенью 1961 г. Пегги и ее подруга Виола поступили в первый класс начальной школы в соседнем городке Плейнфилд, где прежде всего полагалось вступить в скаутскую организацию, дать клятву верности, спеть патриотическую песню типа «Янки Дудль» и произнести детскую молитву. В это время родители Маргарет рисовали планы нового дома и советовались с архитектором о том, как перестроить их дом.

Когда Маргарет была в третьем классе, в Далласе был убит 35-й президент США Джон Кеннеди. Она вспоминает, что единственный раз в жизни видела, как отец плакал. Он сидел перед телевизором, показывавшим похоронную процессию, и слезы катились по его щекам. За год до этого Сэлинджер с супругой были приглашены в Белый дом на встречу президента с американскими писателями и художниками.

В то время, пишет Маргарет, многие известные люди в США получали анонимные угрозы. Семья Сэлинджеров не была исключением. Им угрожали украсть детей. Это совпало с распространившейся информацией о том, что знаменитый писатель Сэлинджер стал затворником. Маргарет с юных лет понимала, что она на одну четверть еврейка, поэтому могла попасть в газовую камеру в фашистской Германии. Став взрослой девушкой, она крестилась.

Когда Маргарет исполнилось восемь лет, родители начали заботиться о том, чтобы она читала как можно больше. Мать возила ее в детскую библиотеку, где давали книги на дом, а отец брал ее с собой, когда ездил в библиотеку соседнего колледжа. Он также учил Пегги играть в шашки, в шахматы и смотрел вместе с ней фильмы на кассетах, взятых в кинозале библиотеки. Частенько Маргарет с отцом ездили в Нью-Йорк, они посещали (как Холден Колфилд в «Ловце во ржи») Музей естествознания, Центральный парк, зоопарк и карусель, а также пруд, где водились утки. Иногда они навещали редактора журнала «Нью-Йоркер» Уильяма Шона, которого Сэлинджер попросил стать крестным отцом Маргарет.

Семья Сэлинджеров порой ездила отдыхать на берег Атлантического океана во Флориду, но, поскольку отец не любил, чтобы его, знаменитого писателя, узнавали, они придумывали себе другие имена. Джерри был Джоном, Клэр становилась Мэри, Пегги выбрала имя Анабелла, а Мэтью называл себя Робертом (81,с. 188)

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки