Читаем Дж. С. Сэлинджер и М. Булгаков в современных толкованиях полностью

Согласно статье А. Н. Баркова о религиозно-философских аспектах романа «Мастер и Маргарита», прототип Воланда – это В. И. Ульянов-Ленин, ибо в образе Воланда переплетается сатанинское с божественным (7, с. 73). В книге же Александра Эткинда «Толкование путешествий» Воланд – это американский посол в СССР Уильям С. Буллит и одновременно Владимир Маяковский, на собрании сочинений которого стояла анаграмма «WM».

Английский булгаковед Дерек Дж. Ханнс, оценивая роль Иешуа в романе «Мастер и Маргарита», утверждает, что номера четырех библейских глав романа (гл. 2, 16, 25, 26) означают буквы еврейского алфавита, которые составляют выражение: «Смотрите, этот человек любит Яхве» (7, с. 96).

Автор нью-йоркского «Нового журнала» Мария Шнеерсон в статье «Лучший слой в нашей стране. Заметки о Булгакове» (16) напоминает, что в своем письме Правительству СССР от 28 марта 1930 г. Михаил Булгаков указал, что в пьесах «Дни Турбиных» и «Бег», а также в романе «Белая гвардия» он упорно изображает русскую интеллигенцию как «лучший слой в нашей стране». Булгаков также указал в этом письме, что изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судьбы брошенной в годы Гражданской войны в лагерь Белой гвардии, осуществляется им в традициях «Войны и мира», что такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.

Мария Шнеерсон показывает, что тема эта определяет пафос основных произведений писателя. Уже в «Записках юного врача» (1927) возникает образ России – темной, нищей страны и образ одинокого интеллигента-подвижника, призванного нести людям свет (16, с. 275). Метафоры мрака и света пронизывают все повествование рассказов.

Параллельно с «Записками юного врача» Булгаков пишет цикл рассказов о Гражданской войне, в которых «интеллигент, поставленный в экстремальные условия, не изменяет идеалам добра» (16, с. 276). В рассказах «Необыкновенные приключения доктора», «В ночь на 3-е число», «Красная корона» и др. Булгаков утверждает, что интеллигент полностью ответственен за то, что происходит в стране. В рассказе «Я убил» показано, что интеллигент способен совершать решительные поступки: доктор Яшвин убивает петлюровца-истязателя.

В «Белой гвардии» Булгаков выступает не только как адвокат интеллигенции, но и как прокурор. Псевдоинтеллигенты типа Шполянского, Тальберга и Лисовича сыграли, по мнению писателя, «роковую роль в истории российской смуты» (16, с. 277). Роль народа в этом романе также неоднозначна: с одной стороны людские массы сравниваются с «Черным морем», с «черной рекой», а с другой стороны, Булгаков отражает на страницах «Белой гвардии» извечные чувства справедливости и доброты народа. Так, убитый на Первой мировой войне вахмистр Жилин предстает во сне Алексея Турбина как «светозарный рыцарь» (16, с. 279).

В повести-антиутопии «Роковые яйца» (1924) возникает тема интеллигенции и народа. Мария Шнеерсон считает, что Булгакову была известна антиутопия Е. Замятина «Мы», опубликованная за границей также в 1924 г., хотя она и не приводит никаких доказательств такого предположения. Она только замечает, что в обеих антиутопиях «материальное процветание страны сочетается с деспотизмом» (16, с. 279). Что касается Булгакова, то Мария Шнеерсон склонна полагать, что в процветающей Москве (имеется в виду нэп) писателю видится та же «тьма египетская», что и в российской глуши, где за несколько лет до этого оказался его герой «Записок юного врача».

В «Собачьем сердце» (1925), как и в «Роковых яйцах», в центре повествования находится гениальный ученый. Профессор Преображенский, подобно профессору Персикову, ненавидит бескультурье, невежество, «тьму египетскую» во всех их проявлениях. Будучи истинным интеллигентом, Преображенский уважает и ценит людей труда. Однако толпа, по Булгакову, – тупая и страшная сила, а человек толпы Шариков предстает как носитель самых отвратительных ее пороков.

«Шариковы» появляются и в ряде булгаковских фельетонов, и в очерках о Москве 1920-х годов. Основной характеристикой «Шариковых» является ненависть к интеллигенции. «Шариковы» немыслимы в человеческом обществе – к такому выводу приходит писатель.

После того, как в 1929 г. произведения Булгакова перестали печатать и ставить на сцене, «тема интеллигенции в его творчестве предстала в новом ракурсе», – пишет Мария Шнеерсон (16, с. 283). Теперь интеллигенции противопоставляется деспотическая власть, причем как в ретроспективном, так и в футурологическом планах (пьеса и роман о Мольере, пьеса о Пушкине, фантастическая драма «Адам и Ева»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки