Джагала

Движение, ругань, и вот он уже у меня в руках. Я коснулся острием кинжала его затылка, он нырнул вперед, развернулся и попробовал пнуть меня в колено, однако я уже видел достаточно хорошо и уклонился. Я сгреб его за грудки, вспомнил, что имею дело с человеком, и приставил нож к горлу. Это помогло, он замер.

Самым громким звуком в комнате было дыхание. По-моему, он расстроился.

— Приветствую, друг мой Дани. Как тебе нравится этот прекрасный вечер? Сияющие звезды, стрекотание сверчков, прелестное пение цикад.

Он продолжал дышать.

Зрение мое почти привыкло к свету. Я толкнул его назад и заставил опуститься в кресло, по-прежнему держа лезвие у горла. Подбородок его вздернулся, а взгляд, что неудивительно, был прикован ко мне.

— Я задаю вопросы, — объяснил я, — а ты на них отвечаешь. Если не ответишь — я сочту, что ты для меня бесполезен. Если ответишь, будешь жить. Если потом узнаю, что ты солгал — я вернусь. Все понятно?

— Это джареги, — выдавил он. — Они выследили меня.

— У моего дружка есть не совсем обычные умения, — согласился я.

— Еще не поздно, — сказал он. — Уходи, и я забуду обо всем, что случилось.

— Весьма любезно с твоей стороны. Первый вопрос: на кого ты работаешь?

— Ты не понимаешь, с чем…

Я закатил ему оплеуху. Сильную.

— Даже не начинай.

Дани молча уставился на меня.

— Нет, так не годится, — заметил я. — Отвечай. Не ответишь — убью. Твой начальник заслуживает такой верности?

Кажется, в голове у него завертелись колесики. Я позволил ему подумать.

— Я работаю на графа Саэкереша, — наконец сказал он.

Нож стал чуть меньше давить ему на горло. Назовем это наградой.

— Так, и в чем заключается работа?

— Я, э, разбираюсь с трудностями, так сказать.

— Хорошо сказано. И на что же граф хотел меня подрядить?

— Не знаю, — ответил он, — мне он этого не говорил.

Размышляя, верить этому или нет, я заметил:

— В таком случае ты, наверное, не знаешь, почему он не сказал этого и мне, когда мы беседовали.

В глазах его что-то мелькнуло, кажется, удивление, словно вопрос его озадачил. Тут тоже было над чем подумать. Секунды две.

— Когда тебе предложили работу?

— Работу? — моргнул он.

— Переманить меня.

— Дня два-три назад.

— И в чем именно заключалась работа?

— Переманить тебя.

Я быстро перевернул кинжал и ударил его рукоятью в лицо. Не слишком сильно, но так, чтобы на скуле осталась ссадина. А потом снова приставил лезвие к горлу, нажимая так, что еще чуть-чуть, и пойдет кровь.

— Мы же так хорошо разговаривали, зачем эти трудности?

Он сердито смотрел на меня, а я просто ждал, и наконец услышал:

— Мне велели выяснить, что ты задумал.

Я кивнул и слегка отодвинул кинжал.

— Видишь, правду говорить легко и приятно.

— Вот и мамочка так говорила, — вздохнул он. — А когда я говорил правду, получал ремнем.

Пожалуй, парень мне нравился. Может, даже не придется его убивать.

— Ну и что же такого ты выяснил?

— Пока еще ничего.

— Сообщи, когда узнаешь.

— Непременно. Письмом.

— А что, в этой стране почта надежная?

— Где как. Но в этом графстве — вполне, поскольку ей заправляет Гильдия.

— А есть что-то, чем она не заправляет?

— Граф. Я. Возможно, ты.

— Возможно?

Взгляд его метнулся к моей руке, которая все еще сжимала прижатый к его горлу кинжал, потом вернулся к лицу.

— Не следовало мне делать таких предположений. У тебя рука не устала?

— Нет, все в порядке. Что случилось с Орбаном?

— С кем? А, с этим. Понятия не имею. Возможно, уехал. Он немало времени проводит в разъездах.

— Он работает на Гильдию?

— Все работают на Гильдию. Или на графа. Все.

— Включая колдунов?

— Хм. Не знаю. Чтобы понять такое, надо тут всю жизнь прожить, и то не факт, что поймешь.

С моими выводами сие вполне совпадало, но я об этом не упомянул.

— А все эти дела с «темным» и «светлым» колдовством?

— Я слышал о темных колдунах. Говорили, что семья Мерс занималась подобным. Не знаю, правда ли это. И не знаю, что это значит, для меня оно звучит странно. А когда будет моя очередь задавать вопросы?

— Когда нож будет у тебя.

— Кстати о — может, уберешь его от моей шеи? А то я боюсь, что если случайно скажу что-то такое, что тебе не понравится, то порежусь.

— Восхищаюсь твоими инстинктами. Продолжай.

Кажется, он расстроился. Дани определенно не хотел продолжать. И почему люди все время скрывают то, что мне хочется узнать? Если позволить им и дальше так себя вести, я расстроюсь.

Так что я слегка надавил на нож.

— Знаешь, — сказал он, — ты произвел, так сказать, впечатление, когда прибыл.

— Ну и?

— В смысле, сразу вышел на представителя Гильдии, и, как я понял, практически заявил ему, что намерен разрушить Гильдию.

— Орбан, — проговорил я.

Он кивнул.

— Ну и само собой, Гильдия пустила слух, что за тобой надо приглядывать.

— Ага.

— А потом ты начал искать Черных Колдунов.

Ну разумеется. Да, здесь даже имелся смысл. Иногда я предполагаю, что люди врут, и пытаюсь вычислить причину этого вранья. В общем-то оно не так плохо, но я забыл, что кто-то может проделывать со мной то же самое.

— Так, — сказал я. — Дальше.

— Это все не то, что его сиятельство сообщил мне, это я сам слышал.

— Да, конечно. У тебя есть уши. Валяй дальше.